Клуб любителей фантастики, 2013
Шрифт:
Сегодня человек не тратит годы на получение образования ради образования. Честно говоря, было тревожно.
От всей этой затеи веяло опасностью, неведомой, лишь смутно угадываемой…
В Нью-Йорке я понаблюдал за Рафаэлем Моралесом.
Внешне — типичный латино. Кожа смуглая, прямые, тёмные волосы.
Я получил доступ к личному делу Моралеса, вновь там фигурировало письмо, с печатями госдепартамента страны, пославшей своего питомца на учёбу. Сколько парень намерен учиться? После Нью-Йорка
По выходным Моралес сидел в библиотеке.
Я задумал с ним познакомиться якобы случайно.
Подготовился к общению. Специалисты подсказали несколько свежих работ, я прочитал их. Будет с чего начать.
У меня значительный опыт негласного сбора информации, допросов. Я сумею раскрутить его, понять, чего он хочет. Фасад Нью-Йоркской публичной оформлен в псевдоклассическом стиле. Два каменных, лежащих на постаментах, льва, по обе стороны широченного парадного крыльца. Три арки на входе. Ребристые колонны, подпирающие фронтон. Барельефы на самом верху, шесть фигур в античных хламидах. Здание отделано светлым мрамором. Оно разительно контрастирует с мрачноватыми небоскрёбами, стоящими вокруг.
Когда я поднимался воскресным утром по ступеням, львы щурили на меня глаза.
Предъявив в окне регистратуры загранпаспорт, я получил карточку читателя. Сначала прошёл в зал каталогов, отыскал книги, знанием которых намеревался блеснуть.
Оформив заявки, передал их для исполнения.
В ожидании книг походил, выясняя расположение залов, отделов, служб, поглядывая, не торчит ли где Моралес. Час довольно ранний, а читателей немало, самых разных возрастов. Ненароком забрёл в детскую комнату. Увидел малышей, с родителями и без, сидящих за столиками, лежащих на паласе и банкетках, играющих в компьютерные игры, читающих или тискающих медведей, огромных плюшевых «тедди». Рафаэль Моралес, скорее всего, работает в главном читальном зале.
Да и мои книги уже, наверное, поступили.
Открыв тяжёлую высокую дверь, я вошёл туда.
Зал огромный, метров сто в длину, метров двадцать пять в ширину, может, чуть меньше. Окна большие, арочные. Полки вдоль стен. Неизбежная галерея со вторым ярусом полок.
Столы массивные, длинные, рядами, в середине — широкий центральный проход. Стулья-кресла. На стульях сидят люди, склонившиеся над книгами. Выдача книг у дальней стены, причём окошек много — одиннадцать, кажется, арочных, с ребристыми колоннами, отчасти повторяющими арки фасада. Но цвет другой, под дерево.
Пройдя через зал, к выдаче, я понял, что ошибся, — дерево было натуральное. Улыбчивая девушка-библиотекарь выдала книги.
Я взял их стопкой. И стал искать свободное место. Искал также Моралеса.
В душе молил Господа, чтобы стул нашёлся по соседству…
А вот и Моралес. В джинсах, кроссовках, в белой рубашке, в спортивной куртке. И место есть, слева, не бок о бок,
Не теряя времени, я сел на стул-кресло, положил книги перед собой, уперев всю стопку в фигурное основание лампы.
У Моралеса книги тоже лежали стопкой. На корешках можно разглядеть названия.
Ого… На английском, на французском, на испанском. Два томика на итальянском. Так, чего доброго, и до японского доберёмся. И до китайского.
Одна книга из знакомых. О ней и пойдёт речь.
Может, в первый день установить контакт не удастся.
Ничего, я подожду, выберу подходящее время.
Сняв верхнюю книгу из стопки, я раскрыл её, стал просматривать, вспоминая текст.
Мужчина справа тяжело вздохнул и встал, очевидно, собираясь перекурить. Опустив голову, побрёл к дверям.
Нас с Моралесом разделял стул. Надо воспользоваться моментом.
— Извините. — сказал я на английском.
— Вижу, у вас монография Стивенса… Новая книга Фостера опровергает все основные положения Стивенса. На мой взгляд, Фостер, — я постучал ногтем по раскрытой книге, — значительный шаг вперёд. Читали?
— Ещё нет. — Моралес смотрел то на меня, то на книгу. — В чём суть?
Я зацепил его. Теперь надо осторожно выбирать леску.
— Давайте выйдем, расскажу.
Он поднялся, и мы с ним пошли к выходу.
— Похоже, наши интересы пересекаются, — говорил я. — Хотел бы услышать ваше мнение. Судя по набору книг, вы кое-что понимаете в проблеме. Неожиданно Моралес спросил:
— Вы из Франции?
— Почему вы решили? — Я на всякий случай простодушно улыбнулся.
— Французский акцент.
— Как вы охарактеризуете свой? Парень остановился, вынудив и меня остановиться:
— Вы не ответили на мой вопрос.
Его лицо вдруг стало оплывать, черты обретали странную текучесть.
Глядя в тёмные глаза Моралеса, я почувствовал головокружение.
В этих глазах была зияющая, ледяная бездна.
Зазвенело в ушах. Предметы заколыхались в серой пелене, которая сменилась чернотой.
Я полетел куда-то вниз…
Открыв глаза, увидел над собой две шеренги люстр и потолок.
До потолка, наверное, метров около пятнадцати. Он коричневый, под дерево, с крупными вставками росписи, вроде голубых небес с облаками. Впрочем, дерево, скорее всего, натуральное.
— Вам лучше? — участливо поинтересовался чернокожий в форме охранника.
— Да… Где Моралес?
— Какой Моралес? Вы потеряли сознание — перетрудились, наверное. Молодой человек в спортивной куртке вызвал меня.
— Где он?
Через силу я пытался встать.
Колени подломились, я снова лёг на пол.
— Вам нельзя двигаться!.. — испугался чёрный охранник. — Подождите, сейчас парамедики явятся. Лежите, пожалуйста. Не шевелитесь.
Моралес непрост, сразу раскусил меня. Свалил каким-то гипнозом. Я спугнул его…