Клуб неисправимых оптимистов
Шрифт:
— Ты что, забыл о времени? — недовольно спросила мама. — Мой руки и садись за стол.
— Не хочу.
Папа вышел следом за мной в коридор:
— Что происходит, Мишель?
— Помнишь Пьера Вермона? Брата Сесиль?
— Того, кто отдал тебе пластинки?
— Одолжил. Он погиб. В Алжире. В стычке с врагом.
— Черт! Сколько ему было?
— Понятия не имею.
— Как отреагировала малышка?
— Она пока не знает.
— Просто беда. Какая глупость — погибнуть, когда война уже
— Теперь она совсем одна.
— Не повезло.
— Правду говорят — мерзавцы всегда выходят сухими из воды, а лучшие гибнут. Я бы хотел, чтобы моим братом был Пьер. Он вел себя как герой, его уважали.
— Не смей осуждать Франка. Ты не представляешь, что ему пришлось пережить.
— Знать его не хочу. Для меня он умер!
Я ушел в свою комнату. Хлопнул дверью. Хотел, чтобы от меня отстали. И они отстали. Я лег, погасил свет, но заснуть не мог. Вспоминал встречу с Пьером в бистро на площади Мобер. Как он тогда смеялся! И как много дал мне! Я ничем не сумел ответить, и этот неоплатный долг тяготил меня, а потом вдруг увидел Пьера — он стоял на крепостной стене, у его ног расстилалась бескрайняя пустыня. Воротник мятой рубахи был поднят, ветер развевал расстегнутые полы. У него были седые волосы и морщинистое лицо. Пьер улыбался солнцу.
19
Сесиль посмотрела в окно на высившуюся вдалеке лесистую гору, повернула голову и взглянула на мужчину в белом халате. Он с непроницаемым видом изучал лежавшие перед ним бумаги. Закончив, довольно хмыкнул и сказал:
— Анализы идеальные, я согласен. Мы должны сделать все строго по правилам, поэтому в конце дня вас осмотрит мой коллега и напишет собственное заключение. Моя секретарша свяжется с вами. После этого можно будет делать операцию. Придете утром, натощак, во второй половине дня сможете уйти.
— А если возникнут проблемы?
— У нас не бывает проблем.
— Тогда давайте сделаем все как можно скорее.
Врач полистал ежедневник:
— Утро пятницы вас устроит?
— Конечно, спасибо, доктор.
— Накануне примете вот эти таблетки и порошок, его нужно растворить в стакане воды.
— А как я должна буду вести себя после операции?
— У вас слегка повышено давление. Отдых на свежем воздухе пойдет вам на пользу. Думаю, недели, максимум — двух будет достаточно.
Сесиль шла по цветущей каштановой аллее. Заходящее солнце освещало озеро и горы. Она села на скамью у большого фонтана. Струи воды отклонялись под ветром и устремлялись ввысь. По небу цепочкой летели пять диких лебедей. В свой роскошный, стоящий в парке отель она вернулась с наступлением ночи, подошла к стойке за ключом, направилась к лифтам, но передумала.
— Я бы хотела позвонить в Париж. Долго придется ждать?
— Вам везет, мадемуазель, сегодня долго ждать не
— Одеон, двадцать семь пятьдесят три.
— Я соединю вас через пять минут.
Сесиль вошла в кабину, поставила сумку на стол. Зазвонил телефон, и она сняла трубку:
— Здравствуйте, могу я поговорить с Мишелем?
— Сейчас я его позову, — ответил юный голос.
Жюльетта постучала в комнату брата:
— Тебе звонят.
— Кто?
— Не знаю. Дама.
Мишель взял трубку:
— Слушаю вас…
— Это я… Как дела?
— Ну…
— У меня все хорошо.
— Ты дома?
— Я… на каникулах. Мне нужно было ненадолго уехать, понимаешь?
— Консьержка сказала, что ты отправилась к дяде.
— Да… Сначала… А потом решила повидать подругу. Окажи мне услугу, Мишель, мне больше некого попросить.
— Конечно.
— У тебя ведь есть ключи от моей квартиры, можешь сходить туда?
— Конечно.
— Возьмешь рукопись и пошлешь мне по почте. Она в спальне, в ящике письменного стола. Ключ в маленькой греческой вазе, на радиаторе. Я хочу продолжить работу, у меня сейчас есть время. Сделаешь?
— Само собой.
— Еще мне нужны книги, не хочется тратить лишние деньги. Записывай.
— Подожди, сейчас возьму ручку.
— «Путешественники на империале», «Богатые кварталы», «Орельен», «Нож в сердце», «Глаза Эльзы» Луи Арагона и «Духовные песни» Жана Расина. Они на этажерке. Сложи в коробку и отправь по почте. Сейчас продиктую адрес. Когда вернусь в Париж, сразу отдам деньги. Да, и захвати картотеку.
— Шутишь?
— Нет. Вообще-то, без «Путешественников» и «Богатых кварталов» я, пожалуй, обойдусь. Прочти их сам.
— Правда?
— Бери, что хочешь. Диктую адрес.
— Давай.
— Отправь посылку в… Эвиан, до востребования.
— Почему не на адрес подруги?
— Так удобней.
— Ладно. Какой это департамент?
— Кажется, Верхняя Савойя. Как дела в лицее?
— Мне нужно тебе кое-что сказать, Сесиль.
— Валяй.
— В общем…
— Не тяни.
— Пьер…
— Что — Пьер?
— Он… С ним…
— Что с ним?
— Он… Его убили.
— Что ты сказал?
— Пьер попал в засаду.
— Ну и?..
— Он умер, Сесиль.
— Замолчи, Мишель!
— Клянусь, это правда.
— Нет!
— Пять дней назад.
— Не может быть! Война закончилась!
— Пьер погиб, Сесиль.
У нее закружилась голова, жар бросился в лицо, стало трудно дышать. Она попыталась сделать глоток воздуха и потеряла сознание.
— Алло… Алло? Сесиль!.. Ответь мне! Что происходит? Сесиль! — надрывался Мишель, но на другом конце провода никого не было — трубка болталась на шнуре над полом.