Клуб отъявленных негодяек
Шрифт:
— Ника, мы с твоим папой разводимся.
Ника была готова к этой информации. Или по крайней мере думала, что готова. Она поняла, что развод неизбежен, еще когда училась в одиннадцатом классе. В КОНе она тоже об этом задумывалась, но только после звонков родителям. С мамой и папой она разговаривала по отдельности, в разные дни. Сначала ее удивляло, когда оба задавали практически одинаковые вопросы. Но потом Ника поняла, что это, вероятно, потому что между собой они не разговаривали.
— Мы думали сказать тебе, когда
Ника почувствовала, как скапливается слюна во рту. Проглотив и ощутив ее горечь, Ника подошла к крыльцу корпуса. Сначала она положила руку на перила, но затем села на ступеньку, не ощущая холод камня.
— Ладно, — только и сказала она.
— Или ты хочешь приехать на новый год?
— Не знаю… Да нет… Не хочу. Нет.
Телефон вдруг заскользил по щеке. Ника крепко его прижимала и теперь она ощутила, как слабеет рука и как легко скользит телефон, если по щекам бегут слезы. Ника всхлипнула, хотя не хотела этого делать.
— Точно не хочешь? — спросила мама. Если бы ее тон мог быть еще более обеспокоенным и печальным, то сейчас он таким бы стал.
— Точно.
Было сложно выдавить слово и не позволить очередному всхлипу вырваться изо рта, но Ника справилась.
— Мы не будем ставить елку, украшать квартиру… Я, наверное, даже праздновать не буду. Просто лягу спать.
Ника заметила, что сначала фраза начиналась с «мы», а затем с «я». От этого в груди защемило сильнее, а слезы стали прожигать веки, которые Ника усердно стискивала.
— Ладно, — снова сказала она.
Какое-то время они молчали. Наверное, в трубке мама слышала завывания ветра. А Ника не слышала ничего.
— Пока, — сказал кто-то из них.
— Пока, — отозвалась вторая.
Ника засунула телефон обратно в карман. Она опустила локти на колени и спрятала лицо в ладонях. Ей вдруг почему-то стало совестно за то, что почти весь день она не готовилась к экзамену, хотя это мало что могло изменить. Мокрые руки мерзли, а дорожки от слез на щеках, казалось, заледенели.
Изредка Ника слышала, как кто-то спускается по ступенькам или проходит мимо. Она не знала, обращали на нее внимание или нет. Да и какая разница? Ника даже не знала, как было бы лучше — если ее не замечают или если бы к ней кто-нибудь обратился. Правда, она совсем не представляла, как ответит на вопрос «что случилось».
В какой-то момент топота рядом стало совсем много. Наверное, скоро начнется ужин. Нике есть не хотелось. Ей вообще ничего не хотелось. Если она встанет, то нужно будет дойти до комнаты. А когда она дойдет до комнаты, нужно будет объясниться перед Олей и Крисси, что, скорее всего, будет тяжким испытанием.
23
— Лучше не сидеть на холодном, а то попа чихать будет.
Ника подняла голову и увидела Диму. За ним проходили
— Что случилось? — спросил он.
Выдержки Ники хватило на секунду, а потом она расплакалась и в своих завываниях могла посоперничать даже с лютой арктической метелью. Дима сел рядом, игнорируя собственный завет. Несколько секунд он решался, но затем обнял Нику и прижал к себе.
Когда слезы почти иссякли, Ника подумала, что все-таки нужно объясниться, хотя Дима не повторял вопроса. Он просто сидел рядом. Только сейчас Ника заметила, как нагрелась ее одежда и стало практически жарко.
Она отстранилась и на мгновение одежда перестала излучать тепло. Ника решила начать с самого начала и сказала:
— Экзамен…
Но потом снова заплакала. Она всхлипывала и терла глаза, хотя и без того они были красными. Лицо пекло от мороза. Ника стала вытирать его шарфом, который был теплым, как полотенце, только что снятое с батареи.
— Та фигня! — преувеличенно бодро сказал Дима, подумав, что дело только в этом. — Какой предмет?
Ника оставила шарф в покое и опустила руки обратно на колени. Она решила пока не говорить, что по большей части в ее слезах виноват не экзамен. Может, если она не будет говорить о разводе, то перестанет о нем думать.
— Основы особого направления.
Голос дрожал, но фраза не потонула во всхлипе.
— Точно фигня! — тем же тоном сказал Дима. — Могу рассказать секретик, как легко написать его на все сорок балов… Хочешь?
Ника кивнула и снова повалилась на колени.
— Только одно условие, — сказал Дима, тоже наклоняясь к ногам, но такой маневр все же не позволил ему увидеть лицо Ники.
— Какое?
— Ты перестанешь так сильно сжимать мою руку.
Ника мигом отдернула ее. Она не осознавала, что все это время держалась за Диму и, выпрямившись, посмотрела на руку, как на инородный предмет.
— Я не сказал совсем убрать, я попросил просто не так сильно давить. Но как хочешь.
Ника оторвала взгляд от руки и посмотрела на Диму. Может, стоило снова прикоснуться к нему хотя бы даже одним пальчиком, но Ника просто сказала:
— Так какой секретик?
— У вас же этот предмет читает Павел Владимирович?
Ника кивнула, и Дима приободрился.
— Он всегда выкладывает билеты на столе по порядку. Если стоять к нему лицом, то первый билет на столе будет в верхнем левом углу, второй — следующий в этом ряду, правее первого, и так далее. Хорошо выучи один билет и вытяни его… Видишь? Все просто. Главное, учи по конспектам, который именно он давал. Они чуть разнятся с учебником, поэтому он сразу поймет, что конспекты ты писала, а за это дополнительный плюсик.