Клуб патриотов

Райх Кристофер

Взгляд Дженни, точно свинцовый, упал на стол. Человек совсем не походил на «плохого парня». С увлеченностью микробиолога она принялась разглядывать ободок своей кофейной чашки, но у нее ничего получалось: она не умела врать, не умела играть, не умела притворяться. Самая маленькая неправда заставляла ее краснеть от стыда. Вот и сейчас она чувствовала себя словно на сцене, как будто все посетители ресторанчика тайно ее разглядывают.

— Как рука?

Дженни вздрогнула, не зная, посмотреть ей на Томаса и ответить или сделать

вид, что она его не замечает. В джинсах и темной рабочей куртке его вообще было трудно узнать.

— Десять швов, — ответила она. — Но как ты догадался?

— Долгая история.

— Не рассказывай сказок! Нам надо срочно выбираться отсюда. — Она уже ступила в проход, как вдруг замерла и, протянув руку, коснулась его щеки. — Что это? — прошептала она.

— Ничего.

— Ничего?

— Ладно, это пороховая пыль. Но мне повезло — стрелявший промахнулся. — Болден прищурился в замешательстве. — Ну, что случилось? Почему ты так беспокоишься обо мне?

— Меня забрали из школы, сказали, что тебе угрожает опасность и, скорее всего, мне тоже, — объяснила Дженни. — Затем отвезли на какую-то квартиру в Бруклине, чтобы там спрятать. А потом те, другие…

— Кто забрал тебя? Кто сказал, что мне угрожает опасность?

— Бобби Стиллман. Она говорит, ты ее знаешь.

— Она?

Дженни кивнула:

— Она ждет нас. И они здесь. Те, которые охотятся за тобой. Нам надо уходить. Надо выбираться отсюда.

— Помедленнее, Джен.

— Нет! — раздраженно процедила она сквозь зубы. Ну хоть бы раз в жизни он без всяких возражений сделал так, как она просит! — Надо уходить!

Томас остался на месте.

— Да все нормально, — проговорил он, окинув взглядом ресторанчик. — Уверяю тебя, они не знают, что мы здесь. И никто не знает. Что бы тебе там ни наговорили, когда я шел сюда, за мной хвоста не было. Это просто невозможно, понимаешь? Это наш ресторанчик. Больше о нем никто не знает.

— Ты уверен?

— Да, абсолютно уверен.

Но за его уверенностью Дженни почувствовала беспокойство. Взгляд у Томаса казался усталым. Потянувшись через столик, она коснулась его руки.

— Господи, что же такое происходит?

Несколько минут Томас перебирал в памяти события последних двенадцати часов и наконец произнес:

— Я не знал, что и подумать: прихожу в школу, а тебя там нет. Сначала решил, что ты плохо себя чувствуешь, но затем… — Он улыбнулся ей с нежностью и любовью. — Расскажи мне о ней. Кто такая эта Бобби Стиллман?

— Так ты не знаешь ее?

— Вопреки распространенному мнению, нет.

— Она жуткая. У нее столько всего внутри. Она как водородная бомба: смертоносная энергия и ужас… и все это может вырваться наружу в любую минуту. И она говорит, что за тобой охотится какой-то «клуб». Или «комитет». Я не совсем поняла. В общем, они решили, что ты о них что-то

знаешь, и испугались. Больше мне ничего не известно. Ну, разве еще, что она тоже в бегах.

— Говоришь, она пришла за тобой в школу?

— Не она, а один из ее друзей. И он сказал, что если я хочу увидеть тебя снова, то должна пойти с ними. Сначала я не верила им, но потом нас преследовали какие-то люди на машинах, и теперь вот ты с пороховой пылью на щеке. — Взяв салфетку, Дженни вытерла глаза. — Они хотят помочь тебе выбраться из этой заварухи… Помочь нам. Пожалуйста, давай пойдем. Нам нельзя тут задерживаться. Она говорила, что, скорее всего, они вычислили, где мы встречаемся. Звучит, конечно, безумно! Чтение мыслей, и Большой Брат, и Всевидящее Око…

— Она упоминала «Сканлон»? Или группу, члены которой называют себя «минитменами»?

— Нет, а кто это?

Болден рассказал про татуировку у Волка. И как он нашел точно такое же изображение, когда искал в Интернете про корпорацию «Сканлон», «гражданского подрядчика», строившего военные базы. Как «Сканлон» стала заниматься частной охраной, а также поставлять военных инструкторов для армий других стран.

— По-моему, связь слишком очевидна, чтобы это было простое совпадение.

— А кто такие эти «минитмены»?

— Военизированная группировка безумцев правого толка. Появилась в шестидесятые годы в Хьюстоне. Больше я ничего не нашел. Кстати, «Сканлон» тоже оттуда, и ее логотип — тот же мушкет «Кентукки», что и у них.

— Никогда не слышала… ну, кроме обычных минитменов восемнадцатого века. Пол Ревер. Лексингтон и Конкорд. Вывесить один фонарь, если англичане подходят по суше, два фонаря — если морем. Старая Северная церковь.

Болден разочарованно отвел взгляд.

— Прости, — сказала Дженни.

— Чушь какая-то. — Он потянулся.

— Куда, ты говоришь, отвезли тебя?

— В Гарлем. Башня Гамильтона. Рядом с Конвент-авеню.

— Я в курсе, где это. Всего через квартал — Грандж, старый дом Александра Гамильтона.

— И что?

— А то. Не знаю… но ты же сам рассказываешь о минитменах и мушкетах. Бобби Стиллман говорила, что этот клуб существовал всегда. Вернее, она сказала — «с самого начала». Может, с тех времен, когда Гамильтон занимал должность министра финансов.

— Это больше двухсот лет назад.

— Знаешь, есть достаточно клубов и постарше. Орден Подвязки, например. Или «Историческое общество Цинциннати». — Дженни посмотрела на часы. — Ну все, мы и так слишком задержались. Остальное спроси у нее сам. Она ждет.

Дженни встала и пошла мимо кассира, пробираясь сквозь очередь ждущих, когда освободятся места. Томас постучал Дженни по плечу:

— Эй, Джен, ты так и не расскажешь, о чем хотела поговорить?

— А ты уверен, что хочешь знать? Сейчас не самый подходящий момент.

— Конечно хочу.