Клуб речников
Шрифт:
Глеб занервничал и заметался у окна, не зная, что же ему предпринять. Он снова кинулся к стеклу, но в следующую секунду на окно обрушился вопящий Жорик. Ничего более страшного журналист в своей жизни не видел: пустые глазницы рыжего кота, прижатые уши и вздыбленная шерсть.
– Да что с тобой! – услышал он голос деда Матвея.
Старик подошел к окну и выглянул на улицу. В следующую секунду он побледнел и закричал:
– Силы небесные! Монстр! Огненный монстр! Жорик, беги за кошками скорее!
Рыжий кот метнулся в комнату, а Глеб понял, что старик не узнал
– Дед Матвей! – закричал он. – Это я – Глеб!
Но его голоса хозяин дома не слышал. Он отошел от окна, не спуская глаз с журналиста.
– Это что ж такое делается?! – забормотал старик. – Полночь еще не наступила, а энергетические мыслеобразы бесчинствуют! Видимо, открыли мои ребятки проход в параллельную реальность… Эх, Глеб, Глеб! Где же ты, парень? Небось, блуждаешь по иным мирам…
– Да здесь я! – заорал московский журналист и затарабанил в окно, но старик его не слышал.
Зато он увидел, как о стекло его кухонного окна начали биться языки пламени.
«Похоже, мой голос не действует в нашем мире, – догадался Глеб. – Значит, и образ мой дед Матвей не видит. Нужно что-то придумать, чтобы рассказать о себе!»
В этот момент из комнат на кухню выбежали все пять кошек. Они жутко заурчали и начали бросаться на оконное стекло.
– Погодите! – воскликнул хозяин дома. – Дайте-ка я пентаграмму нарисую.
И он схватил с полки шкафа мел и принялся прямо на полу в кухне чертить пентаграмму.
– Черт, черт, черт! – запричитал журналист. – Он же от меня пытается избавиться. Я не хочу в Абсолют!
И парень пулей помчался прочь от дома деда Матвея. Он летел над землей и травой, не оставляя следов и ничего не задевая.
«Куда же мне деваться? – думал Глеб. – В подземный ход – не хочу! В редакцию – нельзя, сожгу еще что-нибудь, к деду Матвею – тоже».
Он заметил, что его оранжевое свечение стало тускнеть, и на него навалилась слабость.
– Что это? – удивленно пробормотал журналист. – Неужели и монстры устают?
Он притормозил и огляделся. Парень стоял возле Клуба речников.
– Кто бы сомневался, – злобно усмехнулся Глеб. – Ну что ж, переночую здесь и подумаю, как быть дальше. К тому же мне сейчас глупо бояться призраков, когда я сам наполовину призрак!
Он скользнул под сгоревшие своды и направился к центральному залу… Внезапно раздался громкий колокольный звон, и откуда-то донеслась музыка.
– Что-то подобное я уже здесь слышал, – сам себе сказал парень и двинулся дальше.
Он не испытывал ни страха, ни любопытства, лишь пустота заполняла все его существо. Глеб подошел к деревянной двери главного зала и потянул за ручку. Дверь открылась, и журналист оказался в празднично украшенном помещении. По всему периметру зала стояли небольшие круглые столики, за которыми тут и там сидели люди в странных одеждах: женщины – в обтягивающих платьях с меховыми накидками на плечах и мужчины – в клетчатых костюмах и остроносых туфлях. На стенах зала тускло горели «лампочки Ильича». Перед столиками возвышалась деревянная сцена, на которой четверо музыкантов играли какую-то романтическую мелодию.
Глеб слегка растерялся,
Московский журналист подошел к ней и, кивнув головой, представился:
– Глеб Скуратов! Позвольте составить вам компанию?
Женщина кивнула. Парень сел на стул напротив незнакомки и улыбнулся.
– Вы новенький? – неожиданно спросила красавица. – Что-то не видела я вас раньше среди здешней публики.
– Как сказать… – пожал плечами парень. – В клубе я бывал и раньше, но вот на вечеринку нарвался впервые.
– А вы шутник, – улыбнулась женщина. – Все мы бывали в клубе при жизни, иначе какого черта мы бы тут делали после смерти?
– После смерти? – удивленно переспросил журналист.
– Именно! А вы, видимо, недавно преставились, раз теряетесь от таких выражений. К тому же и аура ваша еще ярко выражена. Наверное, и суток не прошло после вашей кончины.
– Стоп, стоп, стоп! – прервал незнакомку Глеб. – Выходит, все здесь…
– …души умерших, – закончила фразу красотка.
– Нет, – изумленно протянул парень, – не может быть! Я же вижу вас, слышу и могу с вами поговорить…
– Более того, вы можете меня даже потрогать, – улыбнулась женщина и коснулась руки журналиста своими тонкими и нежными пальцами.
Словно электрический разряд пробежал по всему «телу» Глеба. Внезапно он почувствовал такое сильное влечение к незнакомке, что чуть не набросился на нее прямо в зале. Стараясь не выдать своих чувств, парень отдернул свою руку и, потупив взор, произнес:
– Но умершие у меня всегда ассоциировались кое с чем другим…
– У меня тоже! – сказала женщина. – Я всегда представляла гниющие останки и разлагающуюся плоть, которую пожирают черви. Но, как показала практика, загробный мир – он… несколько иной! По сути, он ничем не отличается от обычного для восприятия материального мира, но в нем все зыбко…
– Что вы имеете в виду?
– После смерти физического тела освобождается энергетическая сущность человека – душа. Она нематериальна, но для нормального существования и ей нужна «подпитка». Именно поэтому большинство душ не задерживаются на Земле, поскольку не знают, каким образом им «питаться». Они отправляются на небеса!
– В Абсолют… – прошептал Глеб.
– Что?
– Нет, ничего! Продолжайте!
– Но есть и такие, которым нравится земной мир, и они как-то приспособились и научились добывать энергию из окружающего пространства. Кто-то «подпитывается» страданиями родственников, кто-то людскими страхами, а кто-то, как все мы здесь, вместе взятые, «присосался» к местам, где периодически происходят всплески энергии.
– А что будет с душой, которая долго не «подпитывалась»?
– О! Это печально. Энергия будет постепенно расходоваться, и душа растворится в окружающем пространстве, как облако. В таком случае лучше отправиться на небеса и получить новое физическое воплощение, чем раствориться здесь.