Клуб заграничных мужей
Шрифт:
Верку с Сашкой куда-то потащили (я надеялась, что в «точку», а не на улицу), двое бугаев остались с хорошо одетыми мужчинами, которые жестами показали на дом, где пряталась я. Значит, Верка с Сашкой что-то сказали про меня? Или они поняли, что это «проповедники», и решили их предупредить, что сейчас к ним присоединится еще одна потенциальная «прихожанка»? Но оказалось, что у «проповедников» совсем другие намерения.
Двое бугаев рванули в направлении дома Николая Васильевича.
Я огляделась по сторонам. Додумаются ли они
Открыв сумочку, я приготовила гранату. Хорошо, что Сашка настоял, чтобы я ее прихватила. Что у меня есть? Одна граната, две «ручки» и одна «пачка сигарет». Негусто, конечно. Следовало бы, наверное, пистолетик прихватить. А я, идиотка…
Ладно, за неимением лучшего, как говорится…
Дверь в подъезд хлопнула. Я на цыпочках приблизились к двери, ведущей на чердак. К сожалению, изнутри ее было не закрыть. Но это даже мне на пользу: приоткрыв ее, я прислушалась. Если бы дверь закрывалась, делать этого я бы, наверное, не стала. Парни где-то внизу обсуждали, куда я могла подеваться.
Потом они стали подниматься по лестнице. Судя по комментариям, решили заглянуть «к этому алконавту».
Дверь хлопнула. Я затаилась.
Парни вернулись на лестницу через пару минут, матерясь на «алконавта», который все на свете пропьет и проспит.
Затем они пошли дальше, пытаясь ворваться в каждую из квартир. Все действия сопровождались колоритнейшими комментариями. Я была благодарна парням за это: они сообщали мне, что делают и что намерены делать дальше.
Но вот что предпринять мне?
Хотелось бы, конечно, побеседовать с мальчиками на разные темы, в первую очередь о том, куда дели Верку и Сашку, а также об организации или как там ее назвать, скрывающейся под весьма хитрым названием. Но, пожалуй, побеседовать не удастся. Придется первой наносить удар. Ведь лучшая оборона – это нападение, не правда ли?
Меня-то саму, пожалуй, не пожалеют, если прихватят. А мне еще спасать сына и подружку…
В общем, когда они стали подниматься по последнему лестничному пролету, я вырвала чеку из гранаты, распахнула дверь и швырнула ее. Сама тут же дверь захлопнула, отпрыгнула в сторону и рухнула на пол, закрыв голову руками.
Грохот взрыва заглушил вопль парней. Затем последовали новые звуки: на меня что-то посыпалось сверху, как я поняла в дальнейшем – куски досок с чердачного потолка, дверь сорвало с петель взрывной волной, правда, она и так держалась на соплях. Вообще мне показалось, что весь дом вздрогнул, хотя он и старый, построен в те времена, когда слова «гастарбайтеры» в русском языке еще не было.
Я лежала на полу, закрыв голову руками, и слышала, как где-то рядом что-то с грохотом падает вниз, падает и падает… На чердак просочился запах дыма, со всех сторон летела пыль. Криков больше не было слышно.
Я поняла, что мне нужно быстро вставать и сматываться.
Первым делом я выглянула в проем,
Я увидела другой проем: части лестницы больше не было. И она продолжала осыпаться…
То есть этот путь отрезан.
Что остается?
Я рванула по пустому чердаку в том направлении, куда при моем появлении убежали кошки. Мои шаги гулким эхом отдавались в пустом помещении, а в той стороне, где осталась лестница, камни продолжали падать…
Пробегая мимо очередного окна и радуясь, что тут ни черт, ни я ног не сломаем (так как негде), я выглянула во двор: он был пуст. Отсюда мне была видна арка и часть двора перед входом в «точку». Там тоже никого. Могли они не услышать грохот взрыва? Или решили, что по его поводу им не следует беспокоиться? Я даже не отдавала себе отчета, кого подразумеваю под словом «они».
К моей великой радости, у двух примыкающих друг к другу домов был общий чердак. Это я поняла, оказавшись перед очередным выходом на лестницу. В доме Николая Васильевича имелось два подъезда, и я находилась в ближайшем к дому, стоящему слева от арки.
Я рванула вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, потом бег замедлила, поняв, что во дворе мне показываться никак нельзя. Тем более если я выскочу из подъезда, то окажусь совсем близко от места, где взяли в плен Сашку с Веркой.
Но ведь часть окон дома должна выходить на другую сторону? На какую-то улицу или переулок, идущий перпендикулярно той, по которой мы пришли к злосчастному двору. Оказаться на улице я могу, или воспользовавшись черным ходом, или выпрыгнув из окна одной из квартир.
Черный ход отсутствовал.
Тогда я по очереди дернула двери двух квартир на первом этаже, после чего, прикинув высоту, взлетела на второй, дернула одну, другую… И тут услышала возбужденные голоса во дворе.
Медлить нельзя, а у меня, насколько я помнила, имелась только одна небольшая отверточка… И пилка для ногтей… Все остальные приспособления так и лежат в машине.
Я взглянула на замок ближайшей ко мне двери.
Выбора нет, а опыт есть. Больше не раздумывая, я принялась за дело. Замок, к моему удивлению, поддался довольно легко. Или это у меня уже появился навык?
Я влетела в квартиру, плотно прикрыв за собой дверь. Замок щелкнул. Изнутри я увидела задвижку, тут же поставила ее на место, надеясь, что теперь до меня не скоро доберутся.
Голоса во дворе все еще слышались, правда, благодаря толстым стенам я не могла разобрать слов.
Квартира выходила на две стороны, что меня очень обрадовало.
Но это была не квартира…
Я оказалась в мини-клинике или больнице, в общем, в некоем медицинском учреждении. Тут имелись палаты с каким-то оборудованием, предназначение которого было мне непонятно, шкафы с лекарствами, процедурный кабинет… Больница пустовала. Правда, здесь кто-то часто бывал: все сияло чистотой.