Клубничное убийство
Шрифт:
Вице-президент последовал за ним, подтащил поближе колченогий стул и уселся напротив. Пеструхин поглядел на него умильными глазами, достал из кармана визитку, бросил на нее короткий взгляд, затем протянул через стол руку и сказал:
— Разрешите представиться. Марина Николаевна Лихачева, начальник отдела сбыта.
— Очень приятно, Марина Николаевна, — ответил Балязин, замирая от ужаса. — Как ваши дела?
— Прекрасно, прекрасно. Я тут, видите ли, отдыхаю в уголке.
Официант, притащивший очередную стопку чистых тарелок, поставил ее на стол и, закатив глаза, шепнул своему напарнику:
— Эти корпоративные
Алла Белоярова некоторое время стояла на одном месте, держа в руках пакет с календарем и сумочку Люси Антиповой. Ни секретарши, ни Милованова на горизонте не наблюдалось. Тогда она направилась к Яковкину, который весь вечер попадался ей на глаза с одной и той же женщиной — женой директора завода игристых вин, крупной шатенкой с красивыми формами и затуманенными глазами. Шатенка носила звучное имя Бэлла и вполне приятную фамилию Куприянова. Было ясно, что она любит свое тело, любит всех, кто обращает на нее внимание, любит своего мужа, который держится на расстоянии и присматривает за ней издали. Время от времени супруги обменивались понимающими взглядами. Это не мешало Яковкину вертеться поблизости и обхаживать Бэллу.
— Послушай, Ярослав, — обратилась Белоярова к своему ответственному секретарю, оттаскивая его в сторону. — Тут у меня сумочка Антиповой. Ты за ней последи, пока сама Антипова не вернется.
— Алл, но я не могу, — ответил тот, пританцовывая на месте. — Мне нужно будет ненадолго отлучиться.
— Ты уже отлучался, — зло заметила та. — Полагаю, не один. Смотри, чтобы тебе не надрали задницу.
По губам Яковкина скользнула сальная улыбка:
— Не беспокойся.
Белоярова не любила, когда что-нибудь складывалось не так, как она задумала. Сумочка Антиповой по-прежнему ей мешала. Поэтому вместо того чтобы отойти, она раздраженно спросила:
— Ну, хоть кто-нибудь из наших поблизости есть? Клебовников или Полусветов на худой конец?
— Клебовникова я недавно видел возле стола с закусками. Он показался мне подозрительно мрачным. А Полусветов скорее всего уже слинял. Наверное, подцепил какую-нибудь дурочку и теперь рассказывает ей «подлинные» истории из жизни Версаче.
— Мне кажется, я где-то видела эту женщину, — неожиданно перебила его Белоярова, указав глазами на Бэллу. — Никак не вспомню…
— Вполне возможно, вполне, — пробормотал Яковкин. — Она ведь жена Куприянова. Светская, так сказать, львица. — Он усмехнулся. — Где угодно ты могла ее встретить. Скорее всего на какой-нибудь тусовке.
Алла неохотно согласилась и машинально потрогала свою сумочку. Клебовников, который следил за ней из-за колонны, сразу понял, что она на ощупь проверяет, на месте ли пистолет. Вероятно, оружие придало ей уверенности, потому что она снова приосанилась и вздернула подбородок. Нашла кого-то глазами в толпе, явно оживилась и двинулась вперед. Из-за грохотавшей музыки, которая уже давно растрясла все его внутренности, Клебовников практически оглох и мог полагаться только на зрение.
Между тем Белоярова увидела того, кого, собственно, искала с самого начала — Пеструхина. На ходу она достала из пакета календарь и с хищной улыбкой подошла к своей жертве.
— О!
— Разве? — удивленно спросил тот. — Я — Олег Валентинович? Это вряд ли. Впрочем, могу и ошибаться.
Белоярова некоторое время переваривала его слова, потом хихикнула и сказала:
— Олег Валентинович, разрешите вручить вам маленький презент от редакции нашего журнала…
— Спасибо, — сказал Пеструхин замороженным голосом. Взял календарь, прижал его к груди двумя руками и заплакал.
— Что с вами? — всполошилась Белоярова.
— Ы-ы-ы! — заскулил Пеструхин, садясь на пол, запрокидывая лицо к потолку и вцепившись руками в прическу. — Я ничего не помню-ю-ю!
— Конечно, его же сильно ударили! — подсказала какая-то дама в красном плюшевом платье. — У него шок! Он летел через весь зал, ударился головой о колонну… Какие-то бандиты на него напали, это все видели!
Ее слова шрапнелью разлетелись по залу, перемешавшись с беспорядочными выкриками шофера Андрюши, носившегося колбасой в поисках кого-нибудь, кто видел его шефа. Получилась страшная мешанина, из которой невозможно было составить правильного впечатления о происходящем. «Шок, взят в заложники, драка, ударился головой, какая-то женщина раскидала бандитов» и так далее, и тому подобное.
Когда появились санитары с носилками и хмурый врач с чемоданчиком, людское море расступилось, освобождая путь к сидевшему на полу и подвывавшему Пеструхину. Его погрузили на носилки, накрыли одеялом, надели ему на нос кислородную маску и унесли, прихватив с собой в качестве «родственника» попавшегося под руку главного аналитика Балязина.
Вздохнув, Клебовников вернулся к столу с закусками, наложил на большую тарелку всего понемногу и отправился к лестнице, ведущей на второй этаж. Легко взбежал по ступенькам и через минуту уже открывал дверь кабинета, окна которого выходили во двор. За окнами было темно, и он включил настольную лампу на чужом письменном столе. Брюнетка, которая притащила его сюда, сопела на диване, трогательно подогнув колени. У нее были красивые ноги, и Клебовников некоторое время с удовольствием ими любовался.
Потом взгляд его упал на принесенные закуски. Он вяло пожевал, поковырявшись в тарелке, с недовольной миной достал из кармана сигарету и засунул в рот. Порылся в кармане пиджака и извлек из него зеленую зажигалку. И в этот момент услышал сначала шуршание снаружи, за окном, а потом натужные стоны. Резко обернулся и увидел, что на узкой терраске, опоясывавшей здание, стоит незнакомец в спортивной куртке. Поскольку лампа светила тускло, незнакомца было отлично видно. Он оказался невысок и хорошо сложен и при этом подавал Клебовникову какие-то отчаянные знаки.
Не успел тот и глазом моргнуть, как откуда-то снизу, словно кузнечик, выпрыгнул еще один тип, удивительно похожий на первого, а вслед за ним медленно, подтягиваясь на руках, словно красная гусеница, выполз… Милованов. Он был в одной рубашке, и его рыжая борода от холода покрылась белым инеем, сделавшись похожей на пучок проводов, вырванных из какого-нибудь агрегата. Незнакомцы тем временем перегнулись через низкие перила и через минуту выудили из темноты не кого-нибудь, а Люсю Антипову. У нее было стеклянное от мороза лицо и два прозрачных шарика вместо глаз.