Клубок со змеями
Шрифт:
— Договорились, а теперь, — она заигрывающе улыбнулась, — сделаешь мне приятно?
Я почувствовал, как сердце сильно забилось в груди, а тело захлестнул знакомый жар:
— Да? И как же?
Она провела здоровой рукой по волосам:
— Сходи за вином.
Увидев мое искреннее разочарование на лице, Бастет буквально покатилась со смеху. В порыве безудержного веселья, она случайно задела перебинтованной рукой о стол. Смех тут же сменился едва сдерживаемым стоном, а затем посыпались проклятия.
— Ты в порядке? —
— Нормально, — процедила она, тяжело дыша, — не стоит постоянно спрашивать! Мне нянька не нужна!
— Зато слуга, похоже, нужен, — хмыкнул я, вставая.
— А шел бы ты... за вином!
Теперь настала моя очередь смеяться:
— Как скажете, госпожа, — и отвесил шутливый поклон.
Уверен, будь у нее под рукой что-нибудь тяжелое, непременно запустила бы в меня. Но злости на лице нубийки не было. Скорее нетерпение.
— Принеси этот проклятый кувшин, или я сдохну от жажды!
— Ладно, но помни, его надо беречь.
Она произнесла сквозь сжатые губы что-то, похожее на «да», и закрыла глаза, в ожидании, пока боль в руке утихнет. Я не сразу сообразил, что вновь засмотрелся на нее. Мягкие и правильные черты лица, которые не могла скрыть даже плотная повязка. Пышные черные волосы, спадающие на плечи. Стройное, в меру мускулистое, тело и упругая грудь. Прекрасные длинные ноги.
Залюбовавшись ею, я не заметил, как Бастет открыла глаза:
— Мне безумно приятно, когда ты так на меня смотришь, но, во имя Осириса, ты не мог бы принести сюда этот проклятый кувшин?!
Я расхохотался до боли в руке и вышел из шатра.
Глава 3
С угрюмым выражением на лице, я окинул взглядом то, что осталось от некогда внушительных запасов вина. Воистину это было жалкое зрелище. Всего лишь пять кувшинов на десятерых человек, двое из которых ранены и нуждаются в поддержании сил.
— Проблема куда весомее, чем казалась, — пробормотал я вслух, склоняясь над сосудами и забирая один из них, — похоже, придется нелегко.
Вытащив зубами крышку, я сделал один маленький глоток. Сухость во рту немного спала, но до конца не прошла. Я с трудом удержался, дабы не выпить еще. Вздохнув, уже, было, собрался выходить из шатра, как вдруг услышал приглушенные голоса снаружи.
— Мы закончили?
— Да. Осталось только разобрать палатки и можно выдвигаться.
— Я слышал, у нас напряженная ситуация с водой.
— Именно. Поэтому нельзя тут задерживаться. Пять кувшинов с вином на десятерых это маловато.
— Так, может, стоит решить эту проблему?
— Каким образом? Пить мочу? — раздался нервный смешок.
— Не совсем. Представь, что нас станет меньше десяти. Тогда и вино беречь не придется.
Я весь напрягся. Тихо, стараясь не выдать своего присутствия, подошел к стенке шатра и встал на колени, пытаясь ловить каждое слово.
— И кого же
— Прикончим Бастет и ее дружка-калеку.
— Ты перегрелся на солнце? — разговор перешел на шепот, так что пришлось максимально напрячь слух.
— Вовсе нет. Раненые потребляют слишком много жидкости.
— И ты думаешь только об этом?
— А о чем мне еще сейчас думать?
— Например, о том, что только Бастет знает, где спрятаны сокровища Азамата.
— Я ожидал, что этой тайной располагают больше людей.
— Располагали. Но, вот незадача, позавчера они все дружно отправились на службу к Нергалу [72] , и теперь в живых из посвященных осталась лишь она.
— Проклятие. Я, конечно, люблю приносить жертвы Нергалу, но в этот раз он забрал слишком многих.
72
Нергал — в аккадской мифологии владыка преисподней.
— Похоже на то.
— Можно выпытать из нее сведения.
— Что?
— Сведения. У Бастет. Насчет тайника.
— Попробуй. Она не из тех, кто выдает тайны, даже под угрозой смерти. Бастет прекрасно понимает, что убив ее, мы не получим ничего.
— И почему Азамат не рассказал про место схрона всем?
— По той самой причине, которую мы сейчас обсуждаем, хотя за такие разговоры нас могут прирезать, если услышат. Чтобы никто даже посметь не мог выступить против Главы. Расположение тайника с сокровищами знали лишь те, кому Азамат доверял.
— Видимо, зря он доверял Бастет.
— Кто же знал, что она влюбится в этого ремесленника.
— Ты его хорошо знаешь?
— Нет, но, со слов Гасана, голова у него соображает неплохо.
— По сравнению с Гасаном, мы все мудрецы.
— Ну, здесь согласен, — послышался смешок.
— Так давай прижмем этого Саргона. Если Бастет не хочет его терять, то она все нам поведает.
— Опасно. Может, она и испытывает к нему чувства, но где уверенность в том, что они сильнее привязанности к сундукам сокровищ?
— И что же тогда делать?
— Пока то, что они прикажут.
— Неужели тебе не хочется завладеть всеми богатствами Азамата?
— Честно сказать, меня устраивает та доля, что я имею.
— Ну, а я бы попробовал.
— Без меня, Кривое Серебро.
— Как скажешь, — раздался приглушенный смех, — но лучше, чтобы ты никому не рассказывал о нашем разговоре. Для твоего же блага.
— О каком разговоре?
— Все правильно, все правильно, — вновь смех, — пойдем, надо разобрать эти дурацкие палатки. Кстати, видел Тарару? Он чем-то озлоблен и косо посматривает на того ремесленника... — их голоса, как и шаги, стихли в отдалении.