Клянусь тебе в неверности
Шрифт:
С этим коротким словом с души будто убрали затвор, который сдерживал все эмоции. Из глаз хлынули горячие слезы, а грудь зашлась в частых рыданиях.
Я подскочила со стула и устремилась к окну. Закрыла лицо ладонями. Если бы в коридоре сейчас не сидела Машка, за которой присматривает вызванная прямо в больницу Алиса, я бы уже унеслась из палаты.
Нам невероятно повезло, что клиника оказалась в десяти минутах езды от дома, а ее главный врач был хорошо мне знаком. По чистой случайности эта больница была клиентом моей компании и регулярно
Быстрая реакция Матвеева, который сразу привез нас сюда, и оперативность врачей, позволили отделаться малой кровью. Пожалуй, последствия оказались минимальными из всех возможных. У Богдана лишь небольшое осложнение на левую руку, и совсем немного нарушена речь. Доктор сказал, что через два месяца усердной терапии и занятий, все придет в норму.
Но, черт, кровь в жилах стынет, когда я думаю, что все могло бы обернуться совершенно иначе.
С трудом взяв себя в руки, я поворачиваюсь к мужу и скованно улыбаюсь.
– Я вел себя как ублюдок. – неожиданно говорит он, пронзая меня молящим о прощении взглядом.
– Не время…, - опускаю глаза, исследуя стерильный больничный пол. – для серьезных разговоров. Тебе сейчас нужно думать о своем здоровье, а всё остальное потом.
– Милая, подойди ко мне. – помолчав лишь мгновенье, попросил муж.
Я нехотя сделала шаг и вновь села на жесткий стул возле его кровати.
– Ты пойми… - он на секунду замялся, прикрыл глаза, а потом словно заставил себя вновь посмотреть на меня. – Все, чем я жил, это все было только ради вас с Машей. Мне без вас ничего не надо… У меня без вас смысла нет.
Я замотала головой, отказываясь принимать то, что слышу. И если честно, то было гораздо легче, когда Богдан злился, шантажировал и оскорблял. Так я имела хоть какое-то право сердиться на мужа. А сейчас сердце сжимается от его слов.
– Не говори глупостей. Наш развод, это не конец жизни. – я нервно кусаю губы и чувствую на языке металлический привкус. – И не нужна тебе такая жена.
– Нужна. – перебивает меня Богдан, сильнее сжимая ослабшими пальцами мою руку. – Ты нужна мне любая. Все совершают ошибки. Ты просто оступилась, так бывает. Я никогда даже не напомню об этом,…
– Нет, пожалуйста. – мой голос глохнет, словно лишившись красок. – Не говори то, что хочешь сказать…
– Давай все исправим. – не обращая внимания на мольбу в моем голосе, продолжает мужчина. – Давай еще раз попробуем. Ради нас. Ради дочери. Мирра…
Он смотрит на меня прямым искренним взглядом, от которого душа ломается пополам.
– Все будет иначе. Я обещаю. Я тоже во многом был не прав, но теперь все изменится. Мне без тебя не жить. Я просто не знаю зачем. Я без тебя не поправлюсь, а если и так – то протяну недолго. Я точно знаю, чувствую.
– Богдан! – я не выдержала, вырвала свою влажную от волнения ладонь, и подскочила со стула. Заметалась по комнате, словно добыча, которую загнали в ловушку. – Не говори так! Ты же
– Пааааап! – жалобно протянула Машка, просовывая голову и дверной проем. Следом показалась Алиса.
– Извините, не углядела. Маш, давай дадим маме с папой время поговорить. – тихо произнесла девушка, но я тут же бросилась к дочери.
– Нет! – воскликнула резко. Гораздо резче, чем следует. Присутствие дочери - это единственное, что способно сейчас уберечь меня от разговора с Богданом. Подхватив ее на руки, я кивнула Алисе. Девушка тут же прикрыла за собой дверь, оставляя нас наедине с Богданом.
– Мышка. – невесело усмехнулся муж, когда дочь вместо того, чтобы остаться на стуле, забралась к нему на кровать. – Испугалась?
Девочка затрясла головой. А мужчина поцеловал ее в лоб. Такую нежность к собственной дочери от мужа мне приходилось видеть нечасто. Но сейчас она необходима ребенку – после всего, что ей пришлось наблюдать, пусть убедится, что с отцом все в порядке и хотя бы немного перестанет переживать.
***
– А ты долго теперь будешь в больнице? – Машка с интересом заглянула в глаза отца, будто взглядом испытывая его на прочность.
Богдан лишь пожал плечами:
– Не знаю, Мышка. – он сильнее притянул дочь к себе, и они оба задумчиво уставились в потолок. А мне оставалось только наблюдать за этой сценой со стороны. – Может быть, нам удастся убедить твою маму вернуться домой к тому времени, когда меня выпишут?
Он произнес это спокойно, как бы между делом. Будто говорил о каких-то повседневных вещах, а не о нашем браке.
Машка помолчала недолго, прикидывая как ответить отцу.
– А вы снова будете ссориться, если мы вернемся домой? – осуждающе спросила она, обнимая его за шею.
– Мышка, папе сейчас не до ссор. – шутливо ответил Богдан и тут же наткнулся на мой прямой взгляд.
– Мы обсудим это потом. Когда будем вдвоем. – сказала я тихо, но твердо.
– Мы семья, Мирра. – так же тихо отозвался Богдан. – Все втроем.
Голова кипела от количества мыслей, но я ничего не ответила. Отвернулась к окну, пока дочь и Богдан затеяли какую-то бессмысленную беседу.
– Пойду кофе попью. – бросила, спустя десять минут. – Маш, не выходи из палаты. Я не на долго.
– К нему? – вдруг подал голос Богдан и я замерла у самой двери. Медленно обернулась, смиряя мужа нещадным взглядом.
– Нет.
– процедила сквозь плотно сжатую челюсть.
Но мужчина лишь разочарованно прикрыл глаза. Зря я считала, что его не мучает ревность. Думать так - было ошибкой. Ревность жрет его изнутри. Её я видела, когда он наносил Матвееву удар за ударом. Ее я вижу сейчас – в отчаянии голоса и мольбах начать все сначала. Мужу не выносима одна мысль, что рядом со мной был другой. Но даже это он готов проглотить, лишь бы знать, что я снова принадлежу только ему.