Клянусь, я твоя

Эндри Полина

– Ты не потеряешь, - отвечает он и я слышу, как парни его зовут. Мое сердце ломается, оно надтрескивается, понимая, что это значит.
– Ким, - его безутешный голос прерывается моим судорожным всхлипом.
– Ким, мне нужно идти. Пожалуйста, не плачь. Все будет хорошо. Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, - тихо выдыхаю я, но он уже сбросил трубку.

27

Яркие косые лучи солнца бьют мне прямо в глаза, из-за чего весь остаток урока мне приходится жмуриться. От раскаленных окон выходят такие жар и удушье, что я чуть

не сбрасываю руки в победном жесте, когда звенит звонок на перерыв.

Беспорядочная суета уставших одноклассников тут же сопровождается шумом из скрипучих деревянных стульев, разъезжающихся на сумках и рюкзаках молний и тихих переругиваний за первое место у выхода на свободу.

Я чувствую, как гудят мои мышцы от усталости, как стучат мысли по черепной коробке, больно отдаваясь в висках. Мне кажется, будто мне в голову заложили тяжелый кирпичный камень, он давит, вывинчивая и без того уставший мозг.

Реферат по астрономии сдан, контрольный тест по математике написан на отлично, впереди одна из важнейших годовых форм контроля – защита курсового проекта. Что ж, я смело могу начать обратный отсчет: до выпускного осталось всего десять дней. И я бы недовольно закатила глаза, сетуя на настойчивость учителей и слишком быстрый темп, но не сегодня. Сегодня я готова учиться непрерывно, лишь бы не думать о том, что Оливию забирают. Знаю, способ так себе, но это единственное, что спасает меня от удрученных мыслей. И, тем не менее, у меня осталось еще одно незавершенное дело, которое маленьким червячком подгрызает уголок моей души.

Половина одноклассников уже покинули кабинет, и я поднимаюсь с места, закидываю сумку на плечо и, медленно толкаясь с остальными в проходе, направляюсь вдоль по коридору между партами. Элайна сегодня не пришла в школу и мне даже не с кем поделиться переживаниями.

Я не выискивала его специально, по правде, я даже не уверена, хватит ли меня на то, чтобы найти его среди густой серой массы учеников, но удача сама повернулась ко мне лицом, когда в конце коридора неожиданно пронеслась знакомая рубашка.

– Стэн! – громко кричу я.

Парень резко тормозит и я ускоряю шаг, видя, как он с неохотой оборачивается.

– Чего тебе, Кимберли?

Почему-то мне этот тон не нравится, я чувствую, как руки начинает неприятно холодить.

– Я хотела поблагодарить тебя... О Боже!
– вскрикиваю я, когда он полностью разворачивается ко мне, и я вижу его лицо. На нем красные ссадины с левой стороны, подбит глаз, на котором сформировался светло-фиолетовый синяк, и треснувшая губа. – Откуда это?

Стэн неохотно отмахивается.

– Ниоткуда. Просто поспорил с ребятами.

– Стэн.

– Да ничего не случилось, чего привязалась?

Я неверяще отсахиваюсь. В глазах Стэна появляется осознание.

– Ким, – зовет он, теперь в его взгляде теплое сожаление. Я вижу, что он хочет высказаться, хочет мне что-то объяснить, и я почти близка к тому, чтобы принять его правду. – Ким, прости. Я был не прав. Я просто, когда увидел вас вместе, во мне что-то перегорело. Я знаю, что повел себя как большой кусок дерьма, но ничего с этим не могу поделать. Мир?

Я просто стою, не в состоянии сделать что-нибудь.

Я слышу, о чем он говорит, осознаю это какими-то дальними

частями мозга, но в моей голове попросту бьется один-единственный вопрос, вгоняющий меня в искренний ступор.

– Стэн, откуда у тебя синяки?

– Да ерунда, говорю же, поспорил с ребятами.

– Ладно… – я потерянно отвечаю, не сдвигаясь с места.

Стэн сдержанно улыбается кончиками губ.

– Мир?

– Мир, - киваю я, очевидно все еще не до конца придя в себя.

Стэн закидывает кожаный ремешок сумки на другое плечо.

– До встречи, Ким. Пока, – он улыбается немного шире и я скорее на автомате подношу уголки губ в ответ.

Когда он исчезает за углом коридора, я вытаскиваю телефон, чтобы написать Кейну, потому что за это время ко мне полностью пришло осознание.

Кэйн, это ты избил Стена?

Я успеваю спуститься по лестнице, по дороге заскочить в учительскую, чтобы забрать свою тетрадь и когда я выхожу на улицу, двигаясь к ждущему меня черному Шевроле, на мой телефон приходит ответ.

Сегодня меня не жди.

Кейн!

Да, это я.

Я чувствую, как меня затапливает чувствами, их много, я не могу понять, какое из них больше всего, но среди них не менее яркое – гнев.

Да, я злюсь, и, быстро набрав знакомый номер, я выпаливаю, как только в трубке раздается сдержанное "алло":

– Зачем?

– Кимберли… – Кейн устало выдыхает. – Я не собирался с ним драться. Он сам ко мне пришел. Сам набросился и принялся размахивать кулаками. Прости, но я далеко не самый терпеливый человек и уж точно не святой, чтобы подставлять другую щеку.

Я так и стою, не двигаясь, все еще поражена.

– Он... Он извинился и сказал, что сожалеет о своем поведении.

– Да, примерно это я и услышал от него.

Я удивленно сбрасываю брови.

– Вы что… Подрались, а потом поговорили по душам?

– Типа того. Только не мы, а он.

Я с минуту прихожу в себя, расшатываю головой и чувствую, как стальные прутья, оплетающие мою грудь, медленно слабеют. Я все еще чуть-чуть взволнована, Кейн говорит мне о том, что Оливия уже у него и сегодня он не сможет прийти. Мы прощаемся, придя к нежному проявлению чувств, я чувствую огорчение из-за того, что сегодня мне не удастся увидеть малышку, прошу поцеловать ее за меня, и с тяжелым осадком на сердце иду в машину. Но, несмотря на досаду, я чувствую, как невидимый тугой узелок, стягивающий уголок моей души, невольно развязывается.

Стэн Дэвис. Потерявшийся мальчик, запутавшийся в себе. Мы все ошибаемся. Но по желанию можно найти оправдание любому человеку и любому поступку. Я могу понять Стэна, ведь я действительно не представляю, что он чувствовал, когда увидел меня с Кейном. Главное, уметь признать свою ошибку. И он с этим справился на отлично.

И когда я уже подъезжаю к дому, настраиваясь на допрос матери о школе, на мой телефон поступает сообщение.

Ким, прости. Мне очень стыдно за свое поведение. Знаешь, тебе очень повезло с парнем. Теперь-то я знаю, что он никому не даст тебя обидеть. Я хочу начать всё сначала. Друзья?