Клянусь, я твоя

Эндри Полина

Мы с Элайной болтаем примерно час. За это время я узнаю, что у Шелдона поразительные карие глаза, шикарные темные волосы и довольно высокий рост, а из-за левой ключицы у него тянется к шее затейливаятатуировка. Они банально познакомились в клубе, этот парень спас ее от пьяных отморозков и угостил выпивкой. Ну а дальше закрутилось... Элайна сказала, что ей девятнадцать. За что сама уже побивается, но минутой позже напрочь об этом забывает, оправдываясь тем, что через пару месяцев ей так или иначе стукнет восемнадцать. Навряд ли он продолжил бы общение, зная, что его

спутница ему солгала. Я не осуждаю её, хотя и считаю, что любая ложь чревата последствиями... И мне искренне хочется, чтобы этот парень действительно оказался нормальным. Возможно, они даже начнут встречаться, когда-то поженятся и родят детей.

Я улыбаюсь своим мыслям. Все это кажется слишком фантасмогорическим. Родители Элайны более снисходительны, чем мои, хотя вряд ли им понравится перспектива получить двадцатипятилетнего зятя, набивающегося в мужья к их несовершеннолетней дочери. Мой папа меня бы убил за такое... Да что там. Если бы он узнал о моих тайных переписках и встречах с Кейном, как минимум выгнал бы меня из дома, или сделал кое-что ещё похуже, о чем я даже не могу представить, не говоря уже о том, чтобы сказать это вслух.

Кейн... Что же будет с нами дальше? Через десять дней мне исполнится восемнадцать, но разве это что-то изменит? И я всё жду чего-то, порой на меня наваливается ощущение чего-то очень большого и неизбежного, что вот-вот настанет и изменит жизни каждого, кого я знаю, но что-то подсказывает мне — это "что-то" не принесёт с собой ничего хорошего.

В кармане слабо вибрирует телефон. Наверное, учитель звонит с назначением очередной задачки, никак не меньше... А может, Элайне что-то понадобилось? Да уж, подруга, умеешь ты удивить...

Я отсидела себе ноги на ступенях крыльца, вытягиваю затёкшие ноги вперёд и лезу в карман за мобильником. Достав его, некоторое время смотрю на дисплей. Номер незнакомый. Я сомневаюсь пару секунд и всё-таки принимаю вызов.

— Алло? — произношу я в тишине.

На том конце слышится неглубокий выдох.

— Привет, Ким.

– Э-э... Стэн?

– Да, это я. Прости, что беспокою тебя.

Я поспешно прокашливаюсь:

– Нет-нет, всё в порядке. Ты изменил номер?

– Да, тот был завален спамом, в общем, неважно. Ты сейчас сильно занята?

– Нет, Стэн, а что случилось?

– У меня тут есть маленькая проблемка...
– Стэн неловко откашливается.
– Ты же знаешь, что я поступаю на адвоката.

Я молчу.

– В общем, - он продолжает.
– Я тут на днях немного повздорил с учителем...
– Стэн негромко вздыхает.
– Я завалил итоговую оценку.

– Подожди, это с мистером Персом?

– Ну да, с ним.

Меня передергивает. Скользкий тип.

– И я... э-э... Я подумал, может ты мне поможешь? Ничего личного, Ким. Просто небольшая помощь с итоговым проектом для твоего безмозглого друга.

Я смеюсь.

– Ну раз надо... Тогда ладно.

– Я тогда завтра подъеду после уроков?

– Подожди, - я запинаюсь.
– Ты хочешь приехать ко мне домой?

– Ну да...
– Стэн быстро поправляет, понимая мое замешательство: -

Но если тебе неудобно, мы можем позаниматься в библиотеке или же...

– Нет-нет, всё в порядке, - я в смятении жую нижнюю губу.
– Можешь приезжать. Мама будет только рада.

– Пожалуй, - Стэн издает короткий смешок.
– Ким, спасай. Одна надежда на тебя.

Теперь уже я издаю смешок.

И, сидя позже на нагретых солнцем ступенях крыльца, слушая заливистое пение птиц в лесу, вертя телефон в руке, я думаю о том, а правильно ли я поступила. И прихожу к выводу, что да, наверное правильно. Мы же теперь друзья. А друзей не бросают в беде.

30

На следующее утро я поднимаюсь в приподнятом состоянии духа. Ласковые солнечные лучи игриво заливают лужайку, за которой вдаль простирается загадочный лес, нежно стучат в окно, пробиваясь в комнату сквозь стекло, птицы поют из приоткрытой форточки, лаская самые чувственные струны души.

Как будто что-то вокруг изменилось. Я не могу объяснить, что именно, но я чувствую себя по-другому. Я более спокойная, уверенная в себе и, без всякого сомнения, умиротворенная.

Вчера мы с Кейном долго общались, и пришли к выводу, что все не так плохо. Я рассказала ему о Стэне, о том, что я намерена помочь парню исправить годовую оценку, потому что считаю, что это справедливо. Я не привыкла скрывать правду, за исключением возможно родителей, которым я даже под дулом пистолета не призналась бы в том, что продолжаю встречаться с Кейном. А иначе бы огромного скандала мне не избежать...

Кейн говорил о работе, в основном об Оливии, и с каждой минутой нашего разговора меня все больше охватывало это непонятное чувство, зародыш чего-то большего, чего-то, что силой своей способно изменить жизнь всего и всех.

Я вижу надежду. Она есть, она всегда ходит рядом, возможно, порой мы настолько убиты печалью и горем, что сами не хотим ее замечать.

И мне хочется верить в то, что все наладится.

День проходит так же отлично. На уроках я максимально концентрируюсь на материале, за что получаю заслуженную похвалу учителя и две годовые пятерки по предметам. Несколько раз я пересекаюсь взглядом со Стэном и даже пугаюсь увидеть в нем прежний гнев и разочарование, но он больше не излучает неприязнь или глубокую обиду. Он просто тянет губы в ленивой улыбке и все, что я могу – потому что мне правда этого хочется – дать ему улыбку в ответ.

Когда густая масса учеников плавно рассеивается в коллективной гонке всем стадом до выхода, я чувствую, как кто-то тянет меня за рукав.

– Ким. Ким, да постой же ты! – голос Стэна заставляет затормозить, я чувствую, как он резко выпускает рукав и оборачиваюсь.

Я вижу, что он ускоренно дышит, его грудная клетка быстро вздымается, между бровями озадаченная складка. Он бежал за мной, а я даже не слышала.

И словно осознав, что цель достигнута и я никуда не убегу, Стэн заметно расслабляет напряженное тело и сглаживает складку на лице. На губах его вырастает спокойная улыбка.