Клятва француза
Шрифт:
«Ох, долго будет заживать», – подумала Джейн.
Мегги деловито возилась в кухне.
– Милочка, попейте чайку горяченького, сразу лучше станет, – сказала экономка.
Джейн помотала головой.
– Ну сделайте глоточек, прошу вас, – настаивала Мегги.
– Где он? – с трудом шевеля губами, спросила Джейн.
– В гостиной, с братьями и полицейскими. Я им сейчас туда чаю отнесу и вернусь, не беспокойтесь.
Джейн кивнула.
– А лед пока не отнимайте от глаза-то, подержите. Я уже и доктора вызвала, скоро приедет, – сказала Мегги.
– Не надо доктора, – запротестовала
– Что вы, без доктора никак нельзя! Так полицейские сказали, да и братья мистера Каннеля настаивают. Они очень волнуются, надо же, такое несчастье приключилось. Если б я за зонтиком не вернулась, кто знает, что бы с вами сталось…
– Ох, Мегги, не преувеличивайте, – вздохнула Джейн.
– Я и не преувеличиваю, – ответила экономка. – Не в первый раз такое, я же знаю. Он там сейчас рыдает в голос, стыдно ему, прощения просит, слезами обливается, прямо как дитя малое. Но ведь поднял на вас руку… Нет, что-то надо делать.
Джейн снова всхлипнула. Мегги была права: так дальше продолжаться не могло.
В дверь позвонили.
– Вот и доктор Дженкинс пришел, – сказала Мегги, направляясь к двери. – Я открою, а вы чай пейте.
Джейн послушно отхлебнула чаю: горячий сладкий напиток обжигал небо, отдавал горьким привкусом разочарования. Ей давно было понятно, что Джон никогда не покинет темницы, возникшей в глубинах его сознания. Восемь одноклассников ушли на фронт, а домой вернулись только двое: Фил Парсонедж, потерявший во Франции обе ноги, и Джон, утративший рассудок в Италии. Увечье, нанесенное войной мужу Джейн, становилось очевидней с каждым днем. Он понемногу рассказывал жене о пережитых ужасах: о соратниках, умерших у него на руках; о том, как приходилось собирать разорванные в клочья тела товарищей… включая друга детства, Берти, который закрыл Джона от осколков гранаты. Однажды ночью Джейн невольно обратила внимание на глубокий шрам, исполосовавший бедро мужа, и, к ее удивлению, Джон начал сбивчивый рассказ.
– Это от шрапнели, – сказал он, затягиваясь сигаретой. – Меня нашли контуженого, без сознания, покрытого кровавыми ошметками… Берти. – А когда я пришел в себя, то стал просить, чтобы отыскали Берти. Ну, я имел в виду, чтобы нашли его солдатский жетон, а мне принесли… его голову. Больше ничего не осталось. Я ее завернул в гимнастерку и привез с собой. Было что похоронить… – Он всхлипнул и зарыдал в объятиях жены.
Посреди ночи Джейн обнаружила его скорчившимся на полу в ванной. Джон в кровь разбил костяшки пальцев, ударяя кулаками по кафельной плитке на стенах. А через несколько недель, когда ссадины поджили, он принялся бить жену. Впрочем, началось все со словесных оскорблений, издевательских замечаний, перешло к пинкам и тычкам, потом к пощечинам и тасканию за волосы. Однажды он повалил ее на пол и грубо овладел ею, но Джейн старалась не думать, что муж ее изнасиловал.
В этот вечер все было иначе. Джон весь день вел себя паинькой, дожидаясь ухода Мегги из дома и возвращения жены. Когда Джейн вошла в кабинет, муж с улыбкой спросил ее «Где ты была?» и тут же кинулся на нее с кулаками. Первый удар пришелся в ухо, второй разбил губу, а от третьего Джейн потеряла сознание и рухнула на диван. В это время вернулась Мегги, забывшая
Доктор Дженкинс осторожно осмотрел пострадавшую, удостоверился, что нет переломов, и занялся разбитой губой.
– Придется накладывать швы, – заметил он.
– У меня в ухе звенит, – пожаловалась Джейн.
– А раньше такое бывало? – спросил доктор, сокрушенно качая головой.
– Да, – вмешалась в разговор Мегги. – Он и прежде на жену руку поднимал, хотя до такого не доходило…
– Ну что ж, – вздохнул Дженкинс. – Сначала займемся губой. Звон в ухе пройдет, не беспокойтесь, а вот синяк под глазом останется надолго.
– Зимой солнечные очки выглядят нелепо, – уныло заметила Джейн.
– Боюсь, иначе вам не избежать любопытных взглядов, – сказал доктор. – Впрочем, я бы посоветовал уехать из города. Отдохнуть, подлечиться… подумать о дальнейшей жизни. Видите ли, состояние Джона заметно ухудшилось, с этим надо что-то делать. Надеюсь, вы понимаете, о чем я.
– Да, – кивнула она.
Дженкинс вколол Джейн обезболивающее, аккуратно наложил на разбитую губу два черных шва, смазал кожу ядовито-желтой антисептической настойкой.
– Ничего страшного, через несколько недель сможете целоваться. А вот в зеркало смотреть пока не советую.
Джейн попыталась улыбнуться.
В комнату вошел Питер, бросился к Джейн и взял ее за руку.
– Ох, какое несчастье! – воскликнул он.
– Мне пора, – сказал доктор Дженкинс. – Я загляну через пару дней, проверю, как идут дела.
Мегги проводила доктора к выходу, а на пороге появился второй брат Джона, Джеймс, ошеломленно глядя на Джейн.
– Так больше продолжаться не может, – решительно начал Питер. – Послушай, Джейн, я распорядился подготовить к твоему приезду наш загородный дом в Девоне. Тебе не помешает отдохнуть несколько недель, пока мы здесь все уладим. Я поговорил с Мегги, она готова поехать с тобой. Разумеется, летом там гораздо приятнее, чем зимой, но все-таки… Свежий воздух, природа, побережье… – Он замялся, не зная, как продолжить разговор.
– Да, конечно, – с готовностью кивнула Джейн. – Я очень ценю вашу помощь.
– Ты – член семьи, родной нам человек, – сказал Джеймс. – Мне очень жаль, что так получилось, поверь… Джона жалко, но тебя мы обязаны были оградить от…
– Вы же не знали, – возразила она.
– Должны были догадаться, – произнес Питер.
– Никто не виноват, – сказала Джейн. – Я очень люблю Джона, но не смогу с ним остаться.
– Джейн, положись на нас. Мы поможем тебе и с Джоном все устроим. Определим его в самую лучшую клинику, под наблюдение врачей.
Мегги принесла еще чаю.
Джеймс откашлялся и смущенно заявил:
– Знаешь, тебе следует воспользоваться услугами юридической фирмы «Бэджер и Бингли». Разумеется, за наш счет.
Джейн ошеломленно взглянула на него.
– Так будет лучше, – уверенно пояснил Джеймс.
Она утерла непрошеную слезинку, выкатившуюся из неповрежденного глаза. Слова «развод» никто не произносил, но все присутствующие понимали, о чем речь.
– Дайте мне время подумать, – взмолилась Джейн.