Клятва Гарпократа
Шрифт:
И верно: когда девушка на следующий день сказала отцу, что любит Тутанекаи и хочет стать его женой, тот сильно разгневался.
— Ты дочь вождя и должна выйти замуж за вождя, — сказал он. — Забудь этого человека. Если ты попытаешься с ним встретиться, я запру тебя в хижине. А если этот парень появится в нашем селении, он умрет.
Хинемоа была глубоко несчастна: друзья Тутанекаи сказали ему, чтобы он не покидал свой остров, и оттого они никак не могли встретиться. Но через некоторое время, вечером, Хинемоа услышала со стороны острова прекрасную музыку, которая будто говорила с ней. Это были звуки коауау — лишь те, кто умеет
С тех пор так и повелось. Каждый вечер юноша выходил на галерею своего дома на склоне холма и долго смотрел туда, где за темной водой жила Хинемоа. Потом он вздыхал, брал в руки свою флейту, и над озером снова плыла говорящая мелодия.
Мелодия летела над водой, и Хинемоа, которая разговаривала с подругами и радовалась лунному свету, вдруг замолкала. Озеро курилось, клочья тумана поднимались над деревьями и таяли в вышине, как и грустные мысли Хинемоа.
Отчего же печалилась Хинемоа? Едва услышав в первый раз отдаленные звуки флейты, девушка прокралась на берег, где стояли лодки — вака. Все вака были на месте, но ей на горе кто-то вытащил их из воды и отнес подальше от берега. В воде не осталось ни одной: а чтобы спустить на воду лодку, нужно немало времени и совсем не женская сила.
Много вечеров провела Хинемоа, устремляя свой взор в сторону чудесного острова, но ничего не доносилось оттуда, кроме звука флейты: ни плеска воды, ни переклички гребцов. Ведь отец девушки нисколько не шутил, когда грозил ее возлюбленному смертью.
В конце концов Хинемоа не выдержала и решила добраться до острова вплавь. Она приготовила шесть больших высушенных тыкв и связала их крепкой льняной веревкой, чтобы они поддерживали ее на воде.
Теперь нужно было дождаться темной безлунной ночи, когда никто не сможет увидеть, как поплывет Хинемоа. И такая ночь настала: непроглядная, холодная. Луна скрылась за тучами, которые принес южный ветер с Большой Ледяной Земли. Хинемоа сняла длинный плащ, надела свой пояс из тыкв, бесшумно скользнула в воду и смело поплыла вперед. Она летела по волнам, точно птица, которая вырвалась из клетки.
Внезапно звуки флейты будто утонули в шуме волн. Может быть, налетевший ветер отнес их в сторону, а, может быть, Тутанекаи перестал играть.
Так, ничего не слыша и не видя, девушка плыла еще очень долго. Она устала, ее силы были уже на исходе. Хинемоа плакала от отчаяния, а вокруг была лишь бесконечная тьма, и верх мешался в ней с низом.
— Звезда, помоги мне! — не выдержав, крикнула она. — Ведь и тебя разлучили с возлюбленным. Озеро, услышь мой голос — во имя потерянной твоей любви!
В этот миг тучи слегка рассеялись, и через их пелену на озеро глянула луна Марама… Или нет: то была вовсе не она. Это потерянная звезда стала так близко, что можно было видеть, как она велика и как ярко и нежно сияет. Озерная вода заколыхалась и стала теплой: в глубине воды проходило течение, нагретое подземным огнем, что вечно дремлет в нутре седого Тонгариро, и теперь оно повернуло к Хинемоа, чтобы выручить ее.
И в это самое мгновение Хинемоа увидела перед собой остров. Поток понес ее к озеру без всякого усилия с ее стороны и мягко
Она почти достигла цели — но как ей предстать перед возлюбленным? Ведь она была по-прежнему нагая и к тому же слишком устала для того, чтобы идти.
И вот Хинемоа шла, вытянув вперед руки, и вскоре наткнулась на скалы. Они были теплые, а в воздухе запахло серой, потому что рядом бил теплый источник. Хинемоа в раннем детстве побывала на острове и помнила, что он бьёт из подножия холма, на котором и стоит фаре Тутанекаи. И ещё знала она, что дарит эта серная вода молодость и красоту, тем, кто в ней омывается. Теперь, когда все опасности были позади и девушка была совсем рядом с домом своего возлюбленного, ею вдруг овладела робость, она боялась показаться ему на глаза.
Тогда она омылась в целебной воде, потом спряталась в небольшую пещеру рядом с источником, свернулась в клубок и уснула.
На следующее утро Хинемоа услышала шаги: кто-то шел по тропинке. Он ступал тяжело и медленно. Девушка поняла, что это старик, и затаилась. Старый раб набрал воду в кувшин и ушел.
В разгар дня за водой снова пришли — шаги были неровные и такие легкие, будто их владелец вот-вот взлетит на воздух и растает в нем. Хинемоа признала древнюю старуху, которая, похоже, захотела слегка сбавить себе лет, и не стала ей показываться.
Поздно вечером, когда на небе появился тонкий месяц, девушка услышала легкую и стремительную поступь молодого и смелого юноши. «Только один человек на свете может двигаться так отважно и красиво», — решила она. Но всё-таки забилась под скалу еще глубже и, когда шаги Тутанекаи замерли на краю водоема, затаила дыхание.
А молодой человек погрузился в воду по пояс и стал плескать ее на свои плечи.
Тогда Хинемоа заговорила низким голосом:
— Зачем ты мутишь мою воду своей грязью?
Не испугался Тутанекаи и спросил в ответ:
— Кто ты? Если ты из тех обитателей Нижнего Мира, туреху, что навещают источник хорошей воды, то у моего племени есть договор со всеми вами.
— Нет, — прежним голосом ответила Хинемоа. — Я не туреху, ты не угадал.
— Если ты из обитателей неба, то знай: сама Радуга делит с нами эту воду и не прекословит.
И снова ответила Хинемоа самым угрожающим тоном:
— Не угадал ты. Попробуй еще раз.
— О, тогда ты, наверное, человек или злой дух: аитанги, что живет на деревьях и не знает, что такое смерть, ваируа, душа, что покинула тело умершего человека и теперь бесприютна, или призрак — кехуа. Или ты злой демон тупуа, из тех, кто способен принять облик горы, озера, рыбы в озере или птицы в небе? Или чудовище Копуваи с человечьим телом и головой собаки, весь покрытый рыбьей чешуей? Он-то как раз и прячется в темноте пещеры, как ты. Выходи и дай на тебя посмотреть, потому что не боюсь я никого из вас, ни смертных, ни бессмертных!
Хинемоа замолчала. Сквозь упавшие на глаза волосы она видела, как тень на воде приближается к ней. Тутанекаи протянул руку и коснулся ее головы.
— Ага! — закричал Тутанекаи. — Я тебя нашел и поймал. Выходи и дай мне взглянуть на твоё лицо.
Тут Хинемоа поднялась во весь рост и высвободила свои длинные черные волосы из руки Тутанекаи. Сияющая, прекрасная и робкая, как серебристая цапля, которую удается увидеть раз в сто лет, она медленно подошла к краю воды и взглянула на своего возлюбленного, слегка улыбаясь.