Клятва на стали
Шрифт:
– Это малость чересчур для Серебра, но я, наверное, могу представить, что он так делает. Особенно сейчас. – Деган поразмыслил. – И он решил использовать тебя, чтобы найти меня?
– Он говорит, что орден распадается после смерти Железа. – Я кивнул. – Насколько я понял, тебя никто не обвиняет напрямик, но общее мнение Деганов именно таково. Я попытался убедить их, что это Тень завалил Железо, но…
– В самом деле? – спросил Деган. – Как?
– Я положил меч Железа на труп Тени и постарался, чтобы орден нашел. Ты уже скрещивал с Тенью клинки, и
– Красиво. Но мне сдается, что не сработало, раз ты здесь.
– Если верить Серебру, официальную версию никто не оспорил, но и не принял полностью, – покачал головой я. – Ее не очень-то впаришь без тебя или хотя бы твоего трупа.
– Прости, что остался жив и тем доставил тебе хлопот. Итак, в каком же лагере Серебро? Чего он хочет – сердечно пожать мне руку или вонзить в сердце меч?
– Он хочет вернуть тебя в Илдрекку. Говорит, что ты обладаешь достаточным влиянием в ордене, чтобы не дать положению ухудшиться, а спорщикам – озвереть на тему «Как мы служим империи».
– Он переоценивает меня.
– Еще он полагает, что сможет восстановить тебя в Деганах.
– Он и себя переоценивает, – тонко улыбнулся Деган. – Такой уж он, Серебро.
– Но тем не менее он прав?
Деган уставился на свои сапоги, рассеянно ковыряя пятно на полу.
– Может быть, – ответил он наконец. – Не исключено, что после убийства Железа мне уместно выступить и снять напряжение, – просто как пример того, что может случиться. Деганы давно не убивали друг друга, и я, очевидно, помечен весьма отталкивающим образом. Я, знаешь ли, ни на секунду не верю, что смогу устранить раскол, но отсрочить его? Возможно. Однако ордену придется воздержаться от моего убийства в тот же миг, когда я подтвержу его подозрение. А чтобы получить хотя бы шанс это сделать, я должен попасть в Казарменный зал, и вероятность этого чуть ниже той, что меня сразу прикончат.
– Но если они не желают признать наверное, что ты замочил Железо, то почему ты скрылся?
– Я бросил меч. Показал спину братьям и Клятве. Такого не спускают. Чтобы войти в зал не в цепях и железном наморднике, мне нужна поддержка как минимум трех Деганов. А Серебро – единственный, и не имеет значения, велик ли его вес.
– Поэтому он и хочет вернуть тебя в орден, чтобы провести в Казарменный зал.
– Может быть. Если я Деган, меня не посмеют не пустить, но это будет черт-те что за подвиг даже для Серебра. Никто и никогда не восстанавливался в ордене, если выбывал. О да, на этот счет имелись какие-то установления, но они давным-давно утрачены.
– Что значит «утрачены»?
– Кто-то изъял их.
– Это у Деганов-то?
– Владение мечом не избавляет от ошибок.
Я собрался осведомиться, какого рода ошибка позволит кому-то забрать нечто подобное, но встретил взгляд Дегана и осекся. Наши отношения были достаточно деликатны, чтобы давать ему очередной повод послать меня к чертовой матери. Судя по выражению лица, на сей раз он мог это сделать.
Поэтому
– Забудем об утраченных правилах. Как по-твоему, сумел бы Серебро вернуть тебя в орден?
– Серебро разбирается в старых обрядах и законах так, что мне и не снилось, – пожал плечами Деган. – Наверно, это возможно.
– В таком случае мы все-таки можем тебе помочь, – констатировал я, и мне вдруг почудилось, что я впервые за месяцы вышел на солнечный свет. – Значит, нам всего-то и нужно вернуть вас с Серебром в Илдрекку. Может быть, заручиться поддержкой еще одного Дегана, и…
– Нет.
– Что такое?
– Дрот, я больше не хочу быть Деганом.
– Но ты же сказал…
– Я сказал, что пробовал примириться с этим, но это не означает, что я считаю себя вправе снова носить орденский меч. Я убил собрата по оружию и не могу вернуться как ни в чем не бывало. У нас с Железом были разногласия, но его память заслуживает лучшего. – Деган оттолкнулся от стены. – Нет, если мне что и важно, то это спасение ордена от него самого. Я могу не быть Деганом, но продолжать любить все, что он воплощает и за что ратуют мои бывшие братья. Я ценю твое предложение и старания – поверь, ты даже не представляешь, как высоко, – но вряд ли мое возвращение в Илдрекку будет лучшим способом достичь цели. Я нахожусь здесь неспроста, и если прав, то это повлияет на орден больше, чем может рассчитывать Серебро.
– Как? – спросил я. – Слоновой костью и бумагами?
– Да, слоновой костью и бумагами. – Деган улыбнулся и начал поворачиваться.
– Значит, нет? Вот так запросто?
– По-твоему, мне легко уходить? – Он остановился, но не обернулся. – Даже после всего случившегося в глубине души мне хочется согласиться, вернуться и снова бегать, драться и веселиться с тобой на пару. Но я считаю, что этого не вернуть. Было бы слишком просто зажить по-старому, забыть о былом и почему оно важно.
– Тогда нет, не запросто, а охренеть с каким трудом.
Я стоял и смотрел, как Деган спускался по лестнице. Солнечный свет сошел с моего лица, и тьма вернулась. Внезапно мне стало тяжело стоять, не то что думать. Я доковылял до двери, отпер замок, вошел.
В моей комнате был Волк. Он лежал на постели, закинув руки за голову.
– Ну что, могло пройти и получше? – осведомился он.
23
Какое-то время я тупо таращился на очередного Дегана. Затем притворил дверь.
– Вали с моей постели к гребаной матери! – сказал я.
Волк подчинился наполовину: сел, но не встал.
– Какого дьявола ты тут забыл?
– Тебя дожидаюсь, наверное.
– А Деган совершенно случайно нарисовался за дверью, пока ты был здесь?
– Я долго ждал. Нам нужно поговорить.
– Ты говори, а я буду спать. Можешь спокойно отвечать за меня, если сам себе надоешь. Советую вставлять в мои реплики посыл на три буквы – ближе к жизненной правде.
Я нагнулся и стал расшнуровывать сапоги, когда уверился, что не рухну.