Клятва рода
Шрифт:
Машина отъехала за угол, десант приник к стенам, пока первый высадившийся лепил пластид на бронированный замок. Странное двухэтажное здание с вывеской частного фотоателье имело дверь, что подошла бы крупным, богатым складам или ювелирным лавкам. Затемненные окна с двойными стеклопакетами берегли хозяев от проникновения не хуже стальных решеток. Но что самое странное — в архитектурных архивах план здания не имел подземных этажей, хотя аппаратура Антисистемы, сканировавшая здание намедни, показывала обратное.
Направленный, приглушенный
Длинный стол в коридоре с двумя (!) охранниками, режущимися в карты. Хорошая реакция — после взрыва похватались за пистолеты. Но после вспышки один свалился со стула, второй взял под прицел стену над дверью. Вломившиеся первыми парни быстро успокоили прикладом в челюсть.
— Тоха, стереги охранников, — бросил Даниил и последовал с двумя «тиграми» дальше.
— Цербер, в левую комнату, Сыч, направо, — вновь обронил Медведь и плечом протаранил дверь напротив.
Второй коридор оказался пустым, и из него уже три двери вели в комнаты. Ближайшая дверь была приоткрыта и являлась санузлом.
— Бер, слева кабинет секретарши.
— Справа — комната с фотоаппаратурой.
Сыч и Цербер выросли за плечами.
Дверь сбоку вылетела вместе с «медведем» Орком.
— На черном один. Мор остался стеречь. Под крыльцом вишневая «ауди ТТ».
— Три охранника для фотоателье — перебор. Убили звуки — и вперед.
Последняя дверь была металлической, а вот замок у нее был неважный. Сыч потянулся за пластидом, но Даня сурово сдвинул брови. Волкодлак, тяжко вздохнув (взрывать он не любил с детства), достал нож и в одно мгновение оттянул язычок замка.
В обширном помещении было темно.
— Не включать свет, — прошептал Медведь, разглядывая серые контуры заставленного помещения.
Замерли, слушая звук собственных сердец и приглядываясь.
— Ага, вот оно. Сыч, подержи автомат, не сдержусь же, — Даня подошел к столу на колесиках и пинком отправил его подальше. Рука зашарила по полу, нащупала кольцо, рванул вверх. Только сейчас команда увидела едва заметный свет сквозь щель в полу. Главный положил в ладонь нож и нырнул вниз, скатываясь по почти отвесным ступенькам, как с горки.
Внизу было одно большое помещение, залитое ярким светом, заставленное огромной кроватью, диванами, напичканное звуко- и видеоаппаратурой. Нож применять не пришлось. Четверо взрослых, включая женщину в строгом пиджаке с молодой обнаженной дамой за одним столом, оператора и голого мужика на диване в маске зайчика опасности не представляли. Для спецназа, но не для голых и полуголых детишек, на первый взгляд от шести до двенадцати лет, стоящих и сидящих на диване, у кровати и просто на полу перед столом с двумя женщинами. Всего восемь душ. Восемь неокрепших детских психик. Восемь искалеченных
На шкафах вдоль стен валялась одежда, в ряд стояли изделия из латекса, кожаное и цветастое белье, мази и карнавальные маски, там же стояли пачки и коробки с едой. Рядом с четырьмя двухъярусными кроватями в углу стояли горшки и ведра с водой. Словно дети постоянно жили в этом помещении. Стоял запах пота и прелости, немного пахло плесенью. В помещении было относительно тепло, на полу валялись грязные ковры. Два плазменных телевизора и гора DVD-дисков стояли в другом углу рядом с компьютером.
Ликвидаторы попрыгали вниз. Лица от увиденного посуровели, скулы сжались, и побелели костяшки пальцев, сжимающих приклады автоматов. Мужик на диване невольно замер, останавливая половой акт с зареванной девчушкой лет семи. Оператор оторвался от камеры, недовольно бурча:
— Ну чего замер, мачо? — и он повернулся, разглядев в обреченных глазах педофила то ли отражение застывших у входа-выхода бойцов, то ли собственное печальное будущее.
Сыч, самый молодой из группы, зашагал к «мачо».
— Стоять! Не при детях! — обрубил Даня и тронул усико микрофона. — На посту — охранников в последнюю комнату в дырку побросать. Водитель — свяжись с базой, пусть присылают автобус со здравницы, захватить много теплой одежды, бригаду психологов и… пару канистр бензина. Здание заминировать. — Медведь повернулся к своим: — Парни, поднимайте детей наверх.
— Да что?! Да кто вы такие! Что здесь делаете? — Первой пришла в себя хозяйка «фотоателье», поднимая крик в надежде, если не ошеломить, то подать сигнал охране… Или еще кому-нибудь.
Как лепешки попадали сверху один за другим трое охранников ателье. Хозяйка осеклась. Вторая женщина — «укротительница малолетних мальчиков» — завизжала.
Бойцам трудно было сдерживаться, глядя, как в течение десяти минут дети одевались в то, что осталось от истерзанной одежды, и один за другим исчезали в проеме в потолке. Они немало повидали в свои годы. К чему им видеть еще больше?
Тоха и Мор наверху остались с детьми ожидать автобуса. Крышка люка плотно прикрылась, оставив охрану, оператора, обоих педофилов и хозяйку наедине с группой озверевшего от всего уведенного спецназа.
— Сыч, «зайчик» и оператор твои. Цербер, Орк, охранники ваши, — сухо бросил Харламов и добавил: — Я же побеседую с дамами этого «бизнеса».
Автоматы с сухим стуком опустились на пол. Трое подняли головы, смотря в глаза нелюдям, и… просто дали волю внутреннему зверю. Охранники знали, кого прикрывают, оператор знал, что снимает, «актеры» — какую дьявольскую пьесу играют. Хозяйка же…
Парней было бессмысленно останавливать.
Даня направился прямиком к женщинам.
— Нет! Нет, о боже, нет! — хозяйка отбежала в угол и сжалась в маленькое ничто, обхватив ноги руками. Вторая осталась за столом, погрузившись в ступор.