Клятва трикстера
Шрифт:
– Ничего уже… не будет хорошо, – отозвалась Катя. И сделала шаг к мосту.
Второго шага не получилось.
Одним рывком я приподнялся над канавой и повалил девушку на траву.
Загрохотали автоматные очереди, посыпались рядом ветки, пулями срезанные с кустов.
– Стоп! – зло крикнул Варавва. И все стихло.
Мы с Катей сползли на дно канавы.
– Эй, детка, ты цела? – озабоченно уточнил вожак байкеров.
– Что, Варавва, за живую заплатят больше? – хрипло отозвался я.
Он засмеялся:
– Ты все равно не разбогатеешь, ловкач!
– Это вряд ли…
– Думаешь, твоя шкура стоит дороже? Хорошо, могу повторить предложение. Я сегодня щедрый… Оставь девчонку и убирайся!
Пока он говорит, мы отползаем к краю канавы. Теперь надо добраться до кустов. В одиночку мне было бы нетрудно. Но Катя… ее сил едва хватает, чтобы не потерять сознание. Я почти тащу ее за собой. И едва мы начинаем вползать на склон – автоматная очередь взметает перед нами куски земли.
– Не так быстро, – комментирует Варавва, – с этой дистанции я не промахнусь даже по воробью.
Опять скатываемся на дно.
Я морщусь в бессильной ярости. В канаве мы – как в ловушке.
Вожак байкеров громко вздыхает:
– Кто она тебе? Сестра, любовница? Не думаю. Полицаи считают, что она террористка. Устроила заговор, чтобы прикончить губернаторского племянничка… Ерунда! Не верю я в эту ахинею. Слишком много дерьма на земле происходит абсолютно случайно…
– Не веришь? – почти без надежды говорю я, – Тогда дай нам уйти! Это же скучно – все измерять деньгами!
– Ошибаешься, трикстер. Мыслишь узко, как заурядный совок. Большие деньги – большие возможности. Но выше денег – власть. Выше денег – установленный порядок. И у себя в районе я его гарантирую.
– Порядок? – ненависть комком подкатывает к горлу. Перед глазами опять, как наяву, встают сожженные дома и растерзанные тела…
– Да, порядок и закон.
– Как там, в Микулине? – мой палец едва удерживается на спусковом крючке. – Служить упырям – твой закон?
– А как же иначе? Может, в столицах это выглядит благороднее, но главное остается неизменным. Власть принадлежит сильным. И слабые всегда сами виноваты в своих бедах.
– Женщины и дети – тоже?
Голос Вараввы отзывается презрительным холодом:
– Не парь мне мозги, ловкач. Думай лучше о своей шкуре. Никто не заставлял твою девчонку вышибать мозги парню из питерского клана. И теперь ей придется ответить. Так повернулась судьба – у каждого свой жребий… Ты ведь не настолько дурак, чтобы спорить с судьбой?
– А ты… не боишься, что однажды тебе тоже придется ответить?
– За что?
– За все.
Он фыркает:
– Расскажи мне еще о справедливости… Открою тебе тайну, недоумок, – сатана давно владеет этим миром. Считай меня его наместником!
– Тогда отправляйся в ад!
– После тебя! – сухо отвечает Варавва. И спустя секунду, с того берега долетает гулкий рык «Хонды».
Я мрачно улыбаюсь. Да, кое-что мне удалось – хотя бы разозлить его настолько, чтоб у него и мысли
– Ты – не ловкач, ты – мертвец!
Тяжелая «Хонда» вылетает на шаткий настил – хрустят доски, скрипит, раскачиваясь, ржавое железо. Пора целиться в стальные перекладины перед ее колесами. С вершины холма я бы не промахнулся, только отсюда обзор хуже. Я пытаюсь чуть подняться над краем канавы.
И автоматные очереди с того берега заставляют меня опять вжать голову в землю.
Варавва уже проскочил над серединой реки. Куски трухлявого дерева брызгами разлетаются из-под колес его мотоцикла. Но перекладины выдерживают. Тросы не лопаются.
Вопреки всем моим надеждам…
Мне его не остановить.
И отбросив «калашников», я выхватываю нож – с лезвием из обычной стали. Это глупо против того, кого не берут даже пули. Но я все-таки жду свой последний призрачный шанс – в миг, когда он вылетит к самому краю моста и затормозит на сломанных перекладинах.
Если я успею прыгнуть раньше, чем он схватится за автомат… Если прочие бандиты не выстрелят, остерегаясь зацепить вожака…
Последняя секунда кажется бесконечной. Изготовившись к прыжку, я буквально врастаю в землю. Мне нельзя его спугнуть, даже выглянуть из канавы – нельзя. И только по звуку я чувствую приближение «Хонды»…
Сейчас!
Взлетаю, словно распрямившаяся пружина. И падаю на траву, отброшенный невидимой силой.
«Проиграл!» – отчаянно вспыхивает в мозгу.
Но что с Вараввой? Его мотоцикл, накренившись, застыл в считаных метрах от берега. Он победил – отчего же у байкера такая перекошенная испугом физиономия?
Значит, еще не все потеряно!
Снова бросаюсь к мосту. С того берега не стреляют, следовательно, есть шанс одолеть эти метры…
Я даже не сразу понимаю, отчего вдруг оказался на земле.
Горячая волна бьет в лицо. Стена голубоватого огня вспыхивает над рекой. И сквозь гудение пламени доносится хриплый вой Вараввы.
А стена огня – все выше. Кажется, что горит сама вода… Странно, что мост при этом не обугливается. И бензобак мотоцикла до сих пор не взорвался.
Вой переходит в какой-то звериный визг. Но постепенно затихает. Только почерневшая, объятая языками пламени фигура продолжает беззвучно корчиться на мосту рядом с опрокинутой «Хондой». Горят его куртка, его бандана, его похожий на головешку череп…
Несколько секунд я вглядываюсь, мокрым рукавом заслоняя лицо от нестерпимого жара.
Но больше там нет ничего интересного.
– Отправляйся в ад, ублюдок…
Глава 6
Вытащил из канавы Катю. Хотел взять ее на руки, но она, опираясь на мое плечо, сама заковыляла рядом. Мы уже обошли холм, когда сзади грохнуло. Катя испуганно пошатнулась.
– Бензобак, – успокоил я. Там, за холмом, огненная река дожирала свою добычу. Все-таки я не ошибся – чутье трикстера не обмануло, когда я впервые ступил на этот проклятый мост.