Клятва

Костылева Мария

Никто, кроме мага, не мог их так подвесить.

Паршиво…

Жёлтые пятна света ложились на усыпанный галькой пол, редкие валуны и тёмные гранитные стены, источавшие сырой холод. Место было довольно мрачным — грот получил своё название отнюдь не за цвет, а за то, что здесь когда-то хранила свои сокровища знаменитая пиратская банда, особенно любившая грабить ловцов жемчуга. Днём сюда проникал свет сквозь большую щель в потолке — ту самую, куда сейчас смотрела одна из первых звёзд. Сквозь эту щель, наверное, лил и дождь — но грот был слишком большим, и от непогоды можно было спрятаться, отступив

ближе к стенам.

Немного поколебавшись, Саррет вышел из своего укрытия.

Кто-то сделал это место пригодным для жилья, причём явно не пираты. Кровать под багряным пологом Саррет узнал — она когда-то благополучно перекочевала в сарайчик вместе с другой неугодной Панго мебелью. А потом исчезла — Макора ведь не могла знать, что она не одна бывает на этом складе, и кто-то заметит пропажу.

Жаровня с белым огнём — это тоже, конечно, не требует пояснений, белый огонь способен создать только волшебник. Возле жаровни, на битых камнях, ещё более дико, чем кровать с пологом, смотрится сковородка с остатками какой-то еды. Пригоревшей. Рядом стоит бочка с водой, валяются жестяные кружки… Редкостный бардак, особенно учитывая скудость обстановки.

Револьвера Саррет с собой не взял. На собрания в Ратуше, пусть и тайные, следовало являться без оружия. После того, как у графа Саввея отобрали любимую шпагу — и не вернули! — он вынужден был смириться с обстоятельствами. По правде сказать, без шпаги было гораздо удобнее. Но вот револьвер бы не помешал…

Почему-то сейчас, в этой пустой пещере, Саррет остро жалел об отсутствии оружия.

Действительно ли здесь пусто?..

Саррет подозрительно посмотрел на кровать. С одной стороны полог был отодвинут — можно было разглядеть шерстяное одеяло, из-под которого как будто только что кто-то вылез, и маленькую подушку. А вот с другой…

Он медленно пошёл к кровати. Галька звенела под его ногами: брек, брек… Слышалось чьё-то неровное дыхание… Или это долетал до слуха шум моря, приглушённый каменной толщей?..

— Кто здесь?!

Из-за кровати вывалился Равес. Именно вывалился, а не выскочил — он явно сидел, когда услышал шаги. Саррет не сразу узнал парня — тот похудел, оброс жиденькой щетиной, а голубые глаза будто стали ещё более безумными.

— Спокойно. — Саррет поднял руки. — Это я. Всё хорошо.

Равес смотрел на него снизу вверх, кусая губу и слегка покачиваясь из стороны в сторону.

Его нужно было убить. Саррет понимал это со страшной ясностью, хотя зачем-то и искал причины, по которым мог бы этого не делать.

— Это она тебя прислала, да? — спросил Равес истеричным шёпотом.

— Да. Разумеется. Как ты тут, Равес? Не слишком уютное местечко… — Саррет демонстративно огляделся. Но быстро — не следовало надолго прерывать зрительный контакт.

— Она не могла… она сказала, что никто не знает, не должен… Ты… Зачем ты здесь?!

Равес начал медленно подниматься на ноги, и его плавные движения были преисполнены такой угрозы, что Саррету сделалось не по себе. Хотя, отличник Академии, он мог одолеть этого типа голыми руками, и прекрасно знал это. Но всё же…

— Она попросила меня помочь тебе, — как можно более убедительно произнёс Саррет.

— Она не могла! Никто не должен знать! Ещё не пора, ещё не время!!

Равеса

уже трясло. Он был смертельно напуган и безуспешно пытался это скрыть. Должно быть, знал, что за обряд ему предстоит. Неужели Макора сказала ему?.. Или он просто догадывался?

— Конечно, не время, — сказал Саррет. — Но ты ведь понимаешь, нужно всё подготовить.

— Макора сказала, что она сама, сама всё сделает! А ты… ты лжец! Я давно наблюдал за тобой! Ты не разделяешь наших убеждений, только притворяешься! И сейчас ты пришёл, чтобы помешать! Лжец, лжец! Предатель!

С жуткой помесью боевого клича и звериного воя, Равес бросился вперёд. Саррет был готов к этому и увернулся. Вступать в драку было пока рановато: он надеялся, что можно будет хотя бы чуть-чуть образумить парня и выяснить у него про оружие Макоры.

— Угомонись, говорю тебе! Послушай!

Однако Равес, кажется, окончательно обезумел. Он лишь рычал, всё яростнее наскакивая на того, в ком безошибочным чутьём определял врага. Контролировать ситуацию становилось всё сложнее, и вскоре Саррет начал подумывать о том, чтобы оставить тактику мирных переговоров и попробовать пообщаться с позиции силы, однако тут всё внезапно закончилось.

Быстрее, чем он рассчитывал.

Слишком сильно он его оттолкнул. Слишком близко оказалась стена грота — в пылу схватки Саррет и не заметил, как далеко они ушли от кровати с пологом.

Равес лежал навзничь, раскинув руки. Его кровь алела на каменном выступе стены, о который он ударился головой, растекалась под телом и просачивалась меж камней. Неподвижные глаза смотрели в потолок, отражая лучи световых кристаллов.

Саррет невольно попятился. Ему и прежде доводилось убивать людей, но никогда ещё это не было так глупо. Нелепая, несчастливая жизнь, нелепая смерть…

Он не успел обдумать создавшееся положение — пол неожиданно дрогнул. Потом ещё раз. И ещё… Хотя нет, не пол — вибрировал весь грот, вся скала. Саррет попятился было к выходу — только под обвал попасть не хватало! — однако внезапно увидел такое, что даже инстинкт самосохранения капитулировал.

От пола до потолка грота по стене прошла прямая вертикальная трещина. Она медленно расширялась, две части стены отступали друг от друга — словно раздвигались огромные каменные ворота.

Впрочем, так оно и было.

Вскоре в стене образовался проход — будто прочерченный по линейке прямоугольник, закрашенный чёрным. На мгновение всё замерло; Саррет стоял, таращась на каменную пасть, вглядывался в темноту, но ничего не видел… Зато услышал. Почти сразу.

Шум крыльев.

Ещё секунда — и ему пришлось упасть ничком за ближайший валун, закрыв руками голову. Полицейскому показалось, что вырвавшиеся из новой пещеры птицы сейчас ринутся на него и разорвут на части.

Однако птицы большими белыми призраками, не обращая никакого внимания на человека, поднимались к щели в потолке и улетали в ночное небо. Рискнув посмотреть на них, Саррет так и замер, позабыв как дышать — настолько поразительным было открывшееся ему зрелище. Должно быть, что-то подобное человек испытывает, когда из него самого вылетает душа: когда страшно и восхитительно, и невероятно, и когда мир одновременно прост и непостижим, и столько ещё ждёт там, в небесной выси…