Клятва
Шрифт:
«Я должна встать и дойти вон до той ёлки», — подумала Элья.
И не пошевелилась, потому что идти до ёлки было бессмысленно. Да, раскидистые древесные лапы укрыли бы её от дождя — но зачем скрываться от дождя, если всё равно уже вымокла насквозь? Чтобы было не так неприятно? Но… какая разница?
Элья невесело улыбнулась. Ситуация начинала приносить ей странное удовлетворение. Девушка буквально упивалась бесполезностью собственной жизни, своей неспособностью встать и сделать несколько шагов к
«Мне не нужно к ёлке. Мне нужно к горам».
Тогда надо встать и идти к горам. Цепочка простых действий, которые необходимо выполнить: спуститься с холма; дойти до деревни; выйти из деревни на тракт; идти в горы.
Итак, первое действие: спуститься с холма.
Встать — и пойти вниз.
Встать и пойти.
«Если я буду себя уговаривать на каждый шаг подобным образом, я вообще никуда никогда не приду, — подумала Элья. И тут же подытожила: — Значит, я никогда никуда не приду».
А если исход один — что толку мучиться?
Но ей нужно в горы.
Ей. Нужно. В горы.
Встать.
И пойти.
Элья со стоном повалилась набок и замерла, закрыв глаза. Дождь продолжал барабанить, и ей померещилось, что это не вода, а комья земли. Словно кто-то закапывал её заживо — а она не в силах была пошевелиться, чтобы это остановить.
Ну и пусть.
В её опустевшую голову проникали звуки. Шелестящие прикосновения дождя к короткой траве и нарождающимся листочкам, звонкое бульканье в лужицах. Голоса в доме.
Голоса…
Ушли мы с семьёй из Кабрийского округа… Слишком уж много скал, а хорошая земля стоит столько, что дешевле добраться до столицы и там жить… Да и за детьми не уследишь — те повадились залезать на самую верхушку, до вечера носу не кажут, а случись что — и не найдёшь, и не услышишь…
«Кабрийский округ».
Элья открыла глаза.
Вот куда ей надо.
Кабрия… Название это звучало чудной музыкой. Самое гордое бывших княжеств Семи Братьев, где так часто вспыхивают восстания, потому что, в отличие от зажравшихся шемейцев, они помнят… Помнят до сих пор, как было до Татарэта, и готовы бороться…
Кабрия… Маленькая страна, пахнущая сыростью, страна волшебно-угрюмых скал и густых туманов, которые кажутся ласковыми, манящими — но лишь до тех пор, пока не обнаруживаешь, что под молочно-дымчатой пеленой прячется расщелина. До тех пор, пока не понимаешь, что летишь…
Элья, конечно, никогда там не была. Но сейчас она будто почувствовала ветер, гуляющий в Кабрийских горах, будто увидела кутавшиеся в туманы серые скалы с примесью невесть откуда взявшегося багрянца, будто услышала звон горных рек… Всё это поведал ей дождь.
Нет. Всё это было в истории человека, который
Элья с трудом поднялась на ноги и, плохо соображая, что она делает, добрела до двери. Толкнула её, переступила порог. Девушка почти не увидела испуганного лица пожилого мужчины, который обернулся на скрип дверных петель. Она смотрела только в лицо Гарле-каи. Бледное, бесстрастное.
— Я должна ехать в Кабрию, — глухо сказала Элья. — В Кабрийский округ.
***
Чёрные шпили иланской заставы маячили в воспалённом мозгу — тревожа, внушая страх.
Старуха выпевала что-то размеренное и медленно помешивала очередной отвар в медной кружке. Потом протягивала Элье, та делала один большой глоток и проваливалась в горячее сладостно-малиновое забытье.
И снова видела чёрные шпили иланской заставы. И с большим удивлением понимала, что они деревянные… Значит, не такие уж страшные. Наверное. Но почему чёрные?
Потому что их неоднократно пытались сжечь. Но они выстояли.
Элья отворачивалась от кружки. Она не знала, как объяснить, что простуда тут ни при чём. Глупо было бы провести год в болоте — и заболеть от дождя. Этого просто не могло быть.
Нужно было встать и идти.
Встать и идти…
— Тьма выходит из тебя, — говорила Гарле-каи.
— Я должна ехать… — говорила Элья, — я должна ехать в Кабрийский округ…
На следующий день жар спал, и Элья пообещала себе, что больше никогда не будет болеть. Это отнимает слишком много времени.
— Почему ты всё время говоришь про Кабрийский округ? — Гарле-каи не требовала ответа, просто рассуждала. — Это странно… Знаешь, говорят, некоторые люди превращались в больших белых птиц и летели в сторону Иланы… То есть, и в сторону Кабрии тоже. Я боюсь, что всё это связано с той магией крови, от которой тебя освободил Герек.
Герек…
Всё вот-вот должно было встать на свои места. Но мысль, витавшая в Эльиной голове, никак не желала оформляться. Кусочки головоломки распадались, картинка не складывалась… Элья морщила лоб, размышляла до гудения в голове, но ни до чего не могла додуматься.
«Я ведь раньше не была такой дурой», — сердито сказала себе девушка.
Нет, она должна поправиться. Сначала она должна поправиться — а потом уже думать о разных важных вещах. Например, о том, как добраться до Кабрийского округа.
— Может, ты чувствуешь что-то той частью себя, которая продолжает принадлежать чёрному миру… — задумчиво говорила колдунья. — Иначе зачем бы тебе… Ты-то как думаешь, Элья?
Что-то шевельнулось в душе девушки — какая-то красивая смешная мечта, давно похороненная под гнётом белоборских болот.