Клятва
Шрифт:
Коба, которому вконец надоело крутить перстень, ловко нацепил его на палец, а затем добил остатки коньяка на дне стакана.
— Своих-то ты защитить не смог, — буркнул он. — Охренеть. Двадцать с лишним бойцов полегло в какой-то дерьмовой деревне в заднице тайги. И после этого ты думаешь, что мы будем слепо исполнять твои приказы? Приказы того, кто и своих-то защитить не в силах?
В глазах Беркута заискрились маленькие молнии.
— И правда, — сказал Якуб, заливая за шиворот ещё коньяка. — Ты стареешь, Беркут. Где твой профессионализм? Раньше ты выполнял заказы быстро, приносил кучу
— Кстати говоря, — Барон громко высморкался в белый платочек, — птички мне напели, что очень давно, лет эдак… Да, лет десять назад, Дмитрий Степанович, отправился в ходку за тысячи километров отсюда. И, по слухам, также как и сейчас потерпел сокрушительное фиаско! Десятки трупов, сломанных хребтов и судеб из-за хотелок одного человека! Именно после этого случая, энтузиазм нашего Охотника поутих. Ровно на десять лет.
— И даже по их прошествию, — добавил Коба, — снова обжегся на том же месте. Не пора ли тебе на пенсию, Степанович? Той хватки-то уже нет, дай дорогу молодым.
Часовой маятник лениво перекатился в другую сторону. Огонь лизнул стенку камина.
Паршивенькая атмосфера нарастала.
Беркут посмотрел на обвиняющих жёстким, суровым взглядом. Не спеша отпил из тюльпанового стакана, слегка поморщился.
— Засунь своих птичек себе в жопу, Барон, — медленно проговорил он после долгого молчания, — иначе скоро я обломаю им крылышки. Дела прошлых лет — это исключительно мои дела и вам до них нет никакого дела.
Охотник невзначай посмотрел на Егеря. Тот, сжимая кулаки, буравил испепеляющим взглядом, выпучевшего глаза Барона.
— А что касается моего профессионализма, — он посмотрел на кислую улыбку Якуба. — То факты говорят за себя. При планке в сто пятьдесят голов неизмененных животных, я притащил тебе три сотни чистых оленей и ещё с пять десятков мутантов. Всего за неделю. А вот мои потери, — Беркут впился взглядом в противную морду ВКОБ-овца. — Ни тебя, Коба, ни кого другого касаться не должны. Если вы хотите забрать моё место, то объявите голосование и посмотрим, кого выберут мои люди. Думаете, они поверят в то, что я добровольно ушёл? Они же волки — дикие, злые, неотёсанные хищники со звериным чутьем. И во главе им нужен такой же хищник. Думаешь, твои золотые подачки, Якуб, заставят их плясать на задних лапках? Или тебе, Коба, кажется, что твоя дубинка сломает им хребты? Думаешь, Барон, твоя трава, пойло и шлюхи купят их доверие? Если вы решили, что выбив меня, получите мою власть и влияние, то глубоко, очень глубоко ошибаетесь. Вас сожрут и не подавятся.
Обвиняющие переглянулись и умолкли. Ответить было нечем.
— И верно, — согласился Хруст, зачесывая густые, белые как снег волосы назад, сплетая из них самурайский хвостик, — дело принимает серьезный оборот. Сейчас не до грызни за точки влияния. Как вижу, эти двое, что сидят рядом с тобой, толк в битье монстра знают. У вас, мужики, есть идеи, что нам со всем этим делать?
Корсар качнулся на стуле, посмотрел на Егеря.
— Скальник, — сказал перевозчик, перенимая
— Откуда же мы возьмем танки? — спросил из дальнего угла широкий, одутловатый мужичок, с шикарными, пышными усами, которым позавидовал бы сам Ницше. — У нас просто нет таких ресурсов!
Это был заведующий сельским хозяйством, Серпов Василий Михайлович, которого и в народе, и в Совете, звали просто Михалычем.
— Хм, — высокий, худощавый мужчина, не торопясь посмаковал немного коньяка, — Барон, когда мои люди налаживали освещение в твоих гаражах, то заметили под тентами несколько законсервированных, совсем не тронутых танков. Позволь спросить, почему до сих пор об этом, кроме меня и тебя никто не знает?
Барон громко чихнул. Слава богу, в платок.
— Так этыть, Тесла… — замялся он, чувствуя как все взгляды сосредоточились на нем. — Готовил я их, готовил…
— Продать ты их готовил, — буркнул Хруст, — разобрать на части и впихнуть как контрафакт воякам на пункты, обходя контроль Кобы.
Глава внутреннего бюро контроля общественной безопасности не выдержав взгляда, отвернулся, выпил коньяка.
— Да какой там! — Барон фальшиво улыбнулся — Я держал их про запас, до поры до времени, а сейчас вона как! Они и нужны!
— Сейчас не время мелочиться, — буркнул сидящий поодаль от Якуба, Гробов Виталий Юрьевич, заведующий министерством строительства. — Если такая тварюга придёт, от нас и нашей меркантильности не останется и мокрого места.
— Значит, вытаскивай танки, Барон, — сказал Хруст, щелкая пальцами на сухих, испещренных шрамами, руках. — Всё, что есть. И приводи в боевую готовность.
— Стоять! — Якуб ударил толстыми руками по столу, да так, что у сидящего, возле края стола, суховатого, крепкого мужика, с крошечными глазами, задрожал стакан.
Он встрепенулся, посмотрел по сторонам, потряс головой.
— Не время спать, Всеволод Викторович, — буркнул Беркут. — В этой операции вы тоже примете непосредственное участие.
Всеволод потер слезящиеся, красные глаза, рукавом от старой, советской куртки, такой, которую носили автомеханики.
— Так я чего? — не понимая спросил он. — Сперва грызете глотки друг дружке, аж визг стоит, а теперь вона, о обороне языки зачесали. Надыть топлива на танки? Так я вам отолью сколько надыть, не обижу.
Он залпом опустошил всю кружку коньяка и даже не поморщился.
— Стоять, — медленно повторил Якуб — Может танков и не понадобится. Куда вы спешите? Лучше ответь мне, Беркут, как вы, без танков, РПГ и прочей херни увалили эту мразь?
— Тебе же говорят, идиот! — взорвался Корсар. — Двадцать пулеметных спарок, ещё пачка пулеметов, несколько выстрелов из «Бульдога» и один мощный заряд из противотанковой винтовки! В глаз! Ты жопой слушаешь?!
Якуб покраснел, его жирные губы задрожали.