Клык Фенрира
Шрифт:
Алексей, выбравшись из кареты, поежился под порывом холодного, пропитанного дождем ветра и посочувствовал Саше. Юный искатель приключений утратил свой боевой задор, его волосы, ранее собранные в элегантно завитый хвост, растрепались, а с мокрой, обвисшей треуголки стекала вода. Юноша растерянно топтался в луже, высматривая среди мелькавших во дворе людей того, кто позаботится о его лошади. Но на него — знатного господина — внимания не обращали. Семен сочувственно покачал головой.
— Не переживай за лошадку, Александр Романович. Наш Хенну о ней позаботится, иди в избу скорее, а то простудишься. — Старый солдат вздохнул и тихо добавил: — Эх, дите неразумное!
Внезапно
Врага Алексей увидел сразу. Тот сидел в центре зала и что-то хлебал из миски, утирая рукавом сальные губы. Рядом примостился звероватого вида седой мужик с бутылкой. Он из нее пил, игнорируя стоящую на столе глиняную кружку. Стук двери заставил некроманта вздрогнуть, он поднял голову от миски, увидел Алексея, закашлялся и, нечленораздельно мыча, стал тыкать ложкой в сторону вошедшего, видимо, стараясь привлечь внимание своего напарника.
Молодой человек не стал ждать, когда эти двое опомнятся, одним прыжком оказался около них и пнул по столу, который вопреки ожиданиям не перевернулся, но массивная дубовая столешница ударила Шнайдера в грудь, и тот рухнул на пол. Дикая ярость пробудила зверя, и Алексей, зарычав, бросился на врага. С трудом сдерживаясь, чтобы не вцепиться зубами в горло, ударил кулаком. Некромант завизжал, брызгая кровью из разбитых губ. Сзади раздалась хриплая брань, и сильный удар по голове заставил Алексея ткнуться лицом в пол. На мгновение молодой человек потерял сознание, но быстро очнулся и рывком откатился в сторону, уворачиваясь от второго удара. В голове звенело, сквозь туман проступила бородатая рожа напарника некроманта. Громила, ругаясь, вцепился ему в горло, приподнял над полом. Алексей захрипел, пытаясь вздохнуть, увидел блеснувшее лезвие ножа и пнул противника в живот, тот охнул, пошатнулся, но хватки не ослабил.
— Алексей, я сейчас! — раздался голос Воронцова.
Бородач вздрогнул, забулькал кровью и рухнул на пол. Молодой человек, с трудом отдышавшись, поднялся и увидел Сашу с испуганными, ошалевшими глазами и окровавленной шпагой в руке. Сзади маячили Семен с Хенну.
— Что случилось?! — Голос юноши дрожал, вероятно, ему еще не доводилось убивать людей, тем более вот так — в спину.
— Погоди! — прохрипел Алексей.
Он увидел испуганно уползающего в сторону кухни некроманта и, стараясь не обращать внимания на головокружение, кинулся за ним. Но догнать не успел. Раздалась громкая ругань, и в трактир ввалились люди, вооруженные ножами и топорами, сгрудились у двери, злобно сверкая глазами и нерешительно оглядываясь.
Молодой человек попятился к стойке, потянув за собой Сашу, за ними отступил Семен. Лишь Хенну, подхватив тяжелый табурет за ножку, вызывающе смотрел на вошедших. В наступившей тишине слышались причитания и поскуливания спрятавшегося за стойкой трактирщика. Оглядывая агрессивно настроенную толпу, Алексей отчетливо понял, что из всей их компании с оружием был только юный Воронцов. Да и то, его шпага, по сравнению с топором, выглядела зубочисткой.
— Гля, братцы! Они Сивого, как порося, зарезали! — заорал выскочивший вперед мужик с топором, увидев лежащего в луже крови главаря. — Бей стервов!
Толпа, матерясь, сорвалась с места. Брошенный
— Вот, попали, как кур во щи! — охнул Семен, подхватывая со стойки бутылку и отправляя ее вслед за табуретом. Врезавшись в голову одного из бандитов, импровизированный снаряд взорвался дождем осколков, наполнив воздух сивушным духом. Алексей последовал примеру Семена, но его бросок оказался неудачным — тяжелая бутылка вывернулась из руки и, не долетев до нападавших, разбилась в центре зала. Трактирщик за стойкой взвыл.
Опешившие было бандиты пришли в себя и кинулись вперед, стараясь сократить расстояние. Хенну закрутил в руках еще один табурет, но остановить озверевшую от потери своих товарищей толпу не смог. Часть бандитов, расшвыривая преграждающие дорогу столы, прорвалась к стойке.
Воздух наполнился грохотом переворачиваемой мебели, звоном посуды, матерной руганью и криками боли. Прямо перед собой Алексей увидел оскаленное лицо бородатого мужика, сверкнуло лезвие, от которого чудом удалось увернуться. Топор с хрустом врезался в стойку, и нападавший отвлекся, пытаясь освободить лезвие. Шарахнувшийся в сторону молодой человек подхватил табурет — он оказался неожиданно тяжелым и норовил вывернуться из руки. Замешкавшись, Алексей так и не успел его поднять, а ткнул нападавшего ножками в живот — бандит хекнул, согнулся и выронил топор. Получив еще один удар по затылку, рухнул на пол. Выставив перед собой табурет, молодой человек сбил с ног другого бандита. Прижался спиной к стойке и ошалело огляделся. Краем глаза увидел, как Хенну, отшвырнув к себе за спину выскочившего вперед Сашу, крутит восьмерки отобранным у кого-то топором. Рядом с ним с двумя бутылками наготове застыл Семен, готовый встретить противника.
Откатившиеся к противоположной стене люди некроманта нерешительно переглядывались, подталкивая друг друга локтями. Первая азартная ярость прошла, и лезть на рожон уже не хотелось. Но Алексей понимал — стоит проявить слабость и попытаться сбежать, как бандиты разорвут их в клочья. Положение казалось безвыходным. Молодой человек, отчаявшись, решил уже попытаться прорваться к двери, вооружившись неизменным табуретом как тараном, но тут со двора раздалось ржание лошадей и голоса. Наемники насторожились, затем раздался крик: «Солдаты! Уходим!» — загремела мебель, и через мгновение в зале остались только Алексей с друзьями да три трупа на забрызганном кровью и засыпанном осколками стекла полу.
В проеме двери показался человек в офицерском мундире и высоких, забрызганных грязью сапогах. Он с удивлением оглядел разгромленное помещение, задержался на убитых бандитах и посмотрел на оставшихся виновников побоища. Под этим хмурым, пронзительным взглядом Алексей поежился и подумал, что будет очень сложно доказать свою невиновность. Но офицер, похоже, не собирался заниматься расследованием. Он подошел к Воронцову и, приложив руку к треуголке, сказал:
— Честь имею, Александр Романович!
Судя по тому, как смутился и попятился Саша, вошедшего он знал и ничего хорошего от этой встречи не ждал.
— Добрый вечер, Николай Михайлович, — пробормотал юноша.
— Добрый?! Ну, я бы так не сказал. — Офицер стряхнул с треуголки дождевую воду и вытер усы. — Мало того, что пришлось скакать под дождем и по грязи за вашим сиятельством, так, я смотрю, вы уже и в кабацкую драку ввязаться успели. Причем в весьма сомнительной компании.
Николай Михайлович, презрительно морщась, оглядел Алексея в одежде, заляпанной кровью и залитой дешевым вином. Семена и Хенну он вообще не удостоил внимания.