Клыкастые страсти
Шрифт:
— Господин! У нее останавливается сердце! — крикнул кто-то из вампиров.
Диего! Я иду к тебе!
Я бросила взгляд на ауру женщины. Над сердцем разливалась чернота.
Смерть?
Конец?!
А я останусь при своем пиковом интересе!?
Не дождетесь!!!
Какая-то сила шатнула меня вперед.
— Умирать!? Не позволю!
Кажется, Мечислав что-то крикнул. Но было поздно. Я положила левую руку как раз над сердцем Клары, в разливающуюся по ауре черноту.
— Так
И провалилась в транс.
Поляна, на которой я оказалась, была мне хорошо знакома. Я тут уже бывала. И с Владом, и с Питером. Чуть менялись декорации, но суть ощущалась неизменной. Неведомое место находящееся — где? — принимало меня и помогало. Мне было спокойно и уютно тут. И моя сила возрастала. Здесь я могла пользоваться ей осознанно.
Зато появившаяся на краю полянки увязанная, как тюк, Клара чувствовала себя явно не в своей тарелке. Еще бы. ЭТА тарелка принадлежала мне. И я понимала, что могу оста-вить здесь оборотниху на всю жизнь — или выкинуть ее к чертовой матери, убить — или подчинить себе. И даже наложить проклятие. Сняв его с Питера, я начала более-менее представлять себе механизм его наложения. Но делать этого мне не хотелось. Почему?
Не знаю. Но что-то внутри меня требовало не издеваться, а получить нужное — и убить. Быстро и милосердно. Все равно она уже мертва. С того самого момента, как умер Диего. Как и я. Юля Леоверенская умерла вместе с любимым. А то, что рождается — оно… она совсем другая….
— Ты!!! — взвизгнула Клара, заметив меня. — Ты что — сдохла!?
— Не дождешься.
— И будешь после смерти мне тоже гадить!? — продолжала девица. Потом услышала, что я сказала — и завопила еще громче. — Что происходит!? Я что — еще жива!?
— А это зависит от меня, — протянула я. И это действительно была правда. Клара чувство-вала ее в моем голосе.
— Могу отпустить, могу убить, Ну что? Будешь говорить — или тебе что-нибудь ото-рвать? — оскалилась я, приближаясь к оборотнихе.
Клара извивалась и поливала меня отборной бранью. А я внимательно разглядывала спутанную женщину. Что же не так? Почему я Влада и Питера видела, как они есть, а эта — словно припорошена серой пылью? Ничего не понимаю! Что же это такое с ней!?
Клара еще яростнее обматерила меня. И вдруг пришло осознание. Как мало надо, что-бы мозги встали на место, а?
Безумие.
Она — безумна. И эта серая пыль — ее безумие.
А смогу ли я что-то с этим сделать? Какой смысл говорить с сумасшедшей? Дурака учить, что мертвого лечить. А дурака лечить?
Чем можно убрать эту пыль? Пылесосом? Тряпкой? Руками смахнуть?
Но дотрагиваться не хотелось. Зря ли говорят, что безумие заразно?
Я огляделась по сторонам.
— Эх, ветерка бы…
Над телом лежащей оборотнихи прошелестел легкий сквознячок. Пыль слегка облетела на траву. То есть — можно попросить? Словами?
— Скажите, а можно, чтобы сильный ветер сдул с нее эту пыль — и унес куда подальше? Чтобы я ей не надышалась? Пожалуйста!
Этого хватило.
Порыв ветра растрепал мне волосы, хлестнул по глазам. Я поморщилась. Но Кларе пришлось намного хуже. Ее вообще обрабатывало не хуже, чем пылесосом из рекламы. Где внутрь засасывается все, что только можно. Ветер дул от меня, и я могла наблюдать, как с нее сносит всю серую пакость.
Прошло минут пять, прежде чем от пыли не осталось и следа. К сожалению, от веревок тоже. Ветер стих. Теперь я могла и поговорить с ней. Но предусмотрительно держалась на расстоянии в пять шагов. Они меня не спасут? Но это мое место. И моя сила.
— Ты меня понимаешь?
Клара метнула на меня презрительный взгляд.
— Ты что, Леоверенская, сдурела? С чего это я тебя не понимаю?
Уффффф! Адекватна. Будем договариваться.
— Это — что? — внезапно спросила оборотниха. — Рай? Ад?
Я закатила глаза. М-да. Не за сообразительность Диего ее выбирал. Точно.
— Это такое специальное местечко, куда попадают особо тупые — «объяснила» я. Мне даже издеваться не хотелось. Не из-за моих высоких духовных качеств. Просто когда сама мало знаешь, знатока из себя строить глупо. Но я была зла. Сколько проблем из-за этой швабры!
— Так ты что — и после смерти мне досаждать будешь?!
Я фыркнула.
— Да жива ты! Жива!
— Но… я же остановила сердце! И врача там не было! Никто бы не успел!
— Я — успела — снисходительно объяснила я. — Я же говорила, что НЕ ДАМ тебе умереть. Ты не заслужила легкого ухода. И уйти к своему Диего сможешь, только когда я тебя от-пущу.
По мере моих разъяснений лицо Клары менялось. От ошеломленного — к злобно-истеричному.
— Ах ты гадина!!! — взвизгнула она. И бросилась на меня. Но не добежала.
— Взять ее, — скомандовала я. — и держать, пока я не…
Одуванчики взметнулись вверх стальными канатами, оплели ее ноги и Клара, в последний раз дернувшись, свалилась на землю.
— … отдам другого приказа.
Такого быстрого воздействия я не ожидала. Я знала, что здесь, в этом месте, я — главная. Иначе мне ничего не удалось бы сделать с Владом, с Питером, но чтобы вот так…
Деревья согласно зашумели, словно читая мои мысли. «Вот так… именно так… это ты…»
Клара сверкала глазами.
— Ненавижу!!! — прохрипела она, изворачиваясь и пытаясь перекусить стебли. Но моя воля держала крепко. Из уст оборотнихи полился отборный мат. Я скривилась.
— Меня твоя ругань не разжалобит. И я тебя не отпущу. Лучше кончай ругаться — и давай договариваться. Я могу пробыть здесь сколько захочу. И тебя продержать. И мне вреда не будет. А вот ты…