Клыкастые страсти
Шрифт:
Милиция? Ага, где те времена, когда сознательные граждане, не успев завидеть хулигана или грабителя, хватались за телефон — и через минуту прибывал бравый участковый. Или патрульная машина…
Они канули в Лету вместе с Советским Союзом.
Эх, и я-то не боец…
Разве?
Женщина со звериными глазами улыбалась.
А по чьему приказу крысы слопали тогда двенадцать оборотней?
Этот момент своей жизни я всегда вспоминала с ужасом. Но — если нет другого выхода…
Как это было — тогда?
— Ребята,
Глеб что-то заорал противнику, а я прикрыла глаза.
Дом. Каменный. В два этажа. Сложен из белого кирпича. Острая крыша пирамидой. Флюгер в виде петуха. Шесть окон. Четыре — на первом этаже, два — на втором. На втором этаже с угла — балкон. Веранда где удобно сидеть и пить чай. И над ней натянут тент в красно-белую полоску.
Дом стоял у меня перед глазами, как живой. И я мысленно потянулась к нему.
На этот раз вышло быстрее и легче. Я так же увидела себя со стороны, увидела рядом оборотней — и поднялась над своим телом как воздушный шарик на ниточке. Эх, провести бы пару опытов, да времени нет.
И я выскользнула через крышу машины.
Идти было совершенно необязательно. Лететь — гораздо удобнее. Даже руки расправлять не надо. И махать ими — тоже. Неподражаемое ощущение — лететь как птица.
— … так что стреляйте, сволочи …..!!! — закончил Глеб свою тираду.
— Нет, мы не будем стрелять, — мягко произнес в вечернем воздухе чей-то удивительно чистый и сильный голос. — Зачем нам стрелять? Мальчики выйдите из машины. А Юленька пусть полежит внутри, мы же не хотим никому причинить вреда…
Оборотни побледнели как полотно. Просто под шерстью плохо заметно.
— Призывающий лис!
Больше мне не потребовалось. Ясно было без слов. Что это такое? Мечислав — призывающий тигров, Дюшка — призывающий лис… был. Даниэль мог бы призывать крыс.
— Долго я не выдержу, — прошипел Константин.
И что теперь? Мальчишки выйдут, их перестреляют, а меня можно брать голыми руками, я вообще не грозный противник. Покалечу, кого смогу, но потом меня скрутят и еще отпинают за все хорошее. Блин! Чтоб этого гада…
Что я могу сейчас сделать? Не подойдешь, не выстрелишь, а что делать? Крысами его затравить, как тех оборотней, зимой? Так суметь надо.
Ну-ка…
Ко мне… ко мне… ко мне…
Я попыталась позвать крыс. Но в этот раз почему-то ничего не получилось. Не было крови? Или просто при мне никого не пытали? Адреналина не хватает? Бешенства?
Бешенству ведь не объяснишь, что если оно не придет сейчас, то потом и не к кому будет. Но вместо ярости пришла только насмешка.
И над своей неумелостью — и над неумелостью вампира, который пытался сейчас сломить сопротивление Константина и Глеба. Ребята держались, а значит, не так много он и умеет.
Ты хочешь подчинить моих друзей, клыкастик? А почему бы не наоборот? Любая связь действует в обе стороны. Если призывающий может приказывать лисам, почему лисам нельзя приказать — ему? У палки же два конца!
А вот увижу ли я сейчас — связь приказывающего — и моих оборотней?
Я прищурилась. Нет. Полный ноль. На улице ничего не видно. А если — поближе
Ghost busters!!! — провыла я, подражая мультику.
И решительно рванула через каменную стену.
Они были на первом и втором этажах. На первом — трое мужчин в камуфляже, подозрительно напоминающие оборотней-лисов. Почему так? Очень похожий серебряный рисунок в ауре, да и сама аура…
Сейчас я была спокойнее, чем в первый раз — и видела мир отчетливее. И дымка ауры вокруг головы каждого оборотня так хорошо принимала форму лисьей морды… Складывалась, переливалась, как на старых фотографиях. У меня в шкафу лежит такая — с молодой девушкой. Повернешь ее под одним углом — глаза девушки широко открыты. По-вернешь другим — и она лукаво подмигивает левым глазом. И на секунду становится еще красивее. Так и здесь. Взглянешь под одним углом — и аура напротив лица складывается в лисью маску. Под другим — и перед тобой опять человек.
На втором этаже тоже было трое. Два высоких бледных вампира и один оборотень. На лиса я даже внимания не обратила. А вот вампиры заинтересовали меня всерьез. Один — высокий с черными волосами стоял у окна с винтовкой. Второй, с короткой русой стриж-кой — просто протягивал вперед руку. Лиц я не видела. А вылетать в окно и зависать пе-ред ними не хотелось.
— Не выходят? — это тот, который с винтовкой.
— Нет. Сопротивляются.
— Тебе? Так долго? Теряешь квалификацию?!
— Заткнись, сосредоточение сбиваешь! — тоже мне, зверолов нашелся… Что тебе сложно двух лисят выманить? Я уже палец на спуске устал держать!
— Блин! Упираются, сволочи! Да как! Словно я у них ребенка отбираю!
— А то они не понимают, что их ждет, если они вылезут? Ты бы не сопротивлялся, если бы на их месте был?
Вампир ничего не ответил. Просто как-то по-особенному повел пальцами. И я опять провалилась куда-то в склизкую муть его ауры.
Его звали Питер. Давным-давно. Наверное уже девятьсот, а то и больше лет на-зад. Необычный мальчик родился в самой обычной семье норманнского лорда. С виду это был самый обычный мальчишка. Невысокий, крепенький, сероглазый, с добрым лицом. В нем была лишь одна странность.
Его обожали все животные.
Обожали?
Признавали другом, братом, хозяином…
На него никогда не лаяла ни одна, даже самая злая собака. Кошки по ночам мур-чали ему колыбельные. Он мог успокоить взбудораженного рыцарского коня всего парой слов — и жеребец, приученный топтать врагов, спокойно брал у него из руки яблоко. А когда на ярмарке вырвался бык, Питеру оказалось достаточно просто дотронуться до шерсти зверя, чтобы тот перестал косить по сторонам налитыми кровью глазами — и по-зволил отвести себя на место. Питер был спокоен в своей жизни и счастлив. Он никогда не хотел быть даже рыцарем. Ему вполне хватало места управляющего замком. И стар-ший брат знал, что лучшего помощника ему не найти.