Клыки Судьбы
Шрифт:
Звездочет отскакивает от меня как от магиевой боеголовки в активированном состоянии. При этом он оказывается так близко к краю плота, что некоторое время я даже сожалею: и почему не заорал погромче? Ведь еще какая-то доля децибела, и Слимаус исполнил бы точно такое же купание, на которое, несколько минут назад, обрек меня.
– Ну тише, - ласково мурлычет Харишша.
– Не стоит так волноваться.
Ах, такую женщину да мне бы в койку! Сколько бы я отдал за подобное… Думаю об этом и не подозреваю, что в ближайшее время эта мечта не только осуществится,
– И вправду, волноваться не буду, - смягчаюсь и, опираясь на благожелательно протянутый локоть некромантки, оказываюсь на ногах.
– Бесы невероятно живучи. Сомневаюсь, что Грумпль действительно его убил.
– Эт-то радует, - запинается Слимаус. Он широко размахивает руками и пытается удержаться на плоту - балансирует в опасной близости от поверхности болота. Хватит малейшего окрика, чтобы он по самую макушку нырнул в трясину.
Открываю рот, но сдерживаюсь. К моему предплечью прижимается изумительно мягкая грудь Харишши. Это успокаивает.
Поскальзываюсь в луже, коротая натекла из развороченной головы бедного Кульпунтия. Убитый унтер-бес лежит рядышком с трупом Проводника и выглядит не лучше. Энергетический разряд, выпущенный поваром, разнес несчастному добрую половину черепа. Глаз и половина щеки превратились в беспорядочное месиво из мяса и раздробленных костей. Из образовавшейся дыры выглядывает едва пульсирующий мозг.
Эквитей молча обнажает клинок. Брови монарха настолько нахмурены, что кажется, будто он только что застал свою жену с любовником. Да не с одним, судя по яростному взгляду.
– Было бы неплохо, если бы очнулся Прасс, - деревянным тоном говорит король.
– Многовато нелюдей собирается.
Трясина буквально кишит восставшими со дна солдатами. Мертвые рыцари приближаются к плоту. Очень медленно, будто утопая в киселе. Тяжелые двуручные мечи, которые мертвецы сжимают на вытянутых над головами руках, тащат их вниз. Мешают изрядно проржавелые панцири, кольчуги и прохудившиеся шлемы. Но мертвецы неумолимо двигаются. Их сотни, если не больше.
– Полагаю, здесь целая тысяча покойного Гуги, - сообщает Эквитей.
Мог бы и не говорить - сам понимаю, к тому же математику учил.
– Этого самого Одноглазого, - интересуюсь я, - который скачет на скелете лошади впереди всей этой компании?
– Это скелет не лошади, а коня, - поправляет меня Харишша.
Вот негодница! И как она рассмотрела на таком расстоянии?
– Почему ты уверена, что это конь, а не лошадь?
– я стараюсь на смотреть в ту сторону, ибо мертвый Гуга выглядит не очень привлекательно.
Громадный мужик с широкими плечами почти как у меня; длинные седые волосы, в которых запутались водоросли и всякая грязная гадость; высохшее лицо, едва обтянутое пергаментно-белой кожей с темными трупными пятнами. Или это не пятна, а засохшая тина? Не разглядеть - точно не могу быть уверен.
Покойный король облачен в корявые латы, сквозь соединения которых кое-где выглядывают позолоченные элементы. Доспехи изрядно
В руках Одноглазого Гуги находится устрашающего вида меч. Двуручник, да такой длины, что волнистый клинок почти в два раза превышает размеры меча нашего монарха. Скелет коня высоко прыгает с кочки на кочку. Костлявое лошадиное тело взмывает в воздух и, кажется, что Гуга летит. Оружие то и дело тускло поблескивает в лучах танцующего солнца.
– Так почему конь?
– еще раз спрашиваю Харишшу.
– Ну, - краснеет она.
– Я ведь некромант. Мы профессионально отличаем строение скелета любого живого существа. А уж отличить женское посмертное начало от мужского… Мы чувствуем начало в каждом живом или мертвом создании богов, Хаоса, Порядка, духа териантропии или же обычных демонов.
Интересно-то как! Откуда провинциалка с липовым дипломом знает о существовании териантропии, то бишь о возможностях оборотней? Что-то нечисто с этой девочкой. Или это ее тот загадочный парень из Валибура научил? Придется ненавязчиво допросить некромантку, когда появится такая возможность.
– Будем драться!
– решительно заявляет король.
– Ох, - это Слимаус.
Он опять превратился из сурового мужчины в парнишку-размазню. Неужели обычный вид разъяренного оборотня может сделать из героя бесславную тряпку?
Я приближаюсь к астрологу и несильно отвешиваю подзатыльник. Он перепугано вжимает голову в дрожащие плечи.
– Не бояться на посту!
– командую и сую звездочету весло.
– Извини, что наорал. Не имел такого права - ведь ты же не мой подчиненный…
– Да что вы… - бормочет парень.
– Не стоит.
– Стоит! Вполне вероятно, что ты спас всех нас от нападения Проводника. Кто его знает, что мог натворить этот болотный дух.
Слимаус приходит в себя и выглядит более свежим. В глазах появляется некоторая суровость - первый признак настоящего мужчины.
– Идиоты!
– верещит Эквитей.
– Что бы этот дух нам сделал? Дорогу бы показал!
Плечи астролога снова превращаются в два безвольных горба.
– Тихо ты!
– вполголоса, чтобы не слышал Слимаус, цыкаю на короля.
– Парню надо отвлечься. Иначе распустит тут сопли и повесится где-нибудь повторно. Или с плота в трясину сиганет. Мало ли надо?…
Монарх понимающе кивает. Я возвращаюсь к астрологу и снова хлопаю его по плечам. Чуть более сильно, чем того требуется, но лучше пусть звездочет получит пару синяков, чем будет торчать здесь как контрацептив ветке.