Ключ для хранителя

Саринова Елена

– Мне плевать, а мне плевать, - удивляясь сама себе, повторяла я, медленно поднимаясь на второй этаж...

А потом, обменявшись несколькими приветственными репликами с коллегами "по цеху", постучала в дверь кабинета Андрея:

– Да!
– услышала приглушенный "рык" с той стороны.

В маленькой комнате, от пола до потолка завешанной дипломами различной ценности, кроме моего угрюмого начальника томились сейчас "пострадавший" морально Владик и Катенька, тоже с заплаканными глазами. Я, разумно оценив обстановку,

решила с разговором по душам пока повременить:

– Извините, я, кажется, не вовремя.

– Вета, погоди!
– не дал мне закрыть дверь Андрей.
– Зайди, будем вместе думать, как выходить из положения.

Пришлось возвращаться (вот ведь, попала), садиться за переговорный стол и делать умное лицо.

– Сейчас мы вместе с Катериной туда поедем, - продолжил излагать свою стратегию Владик.
– Я договорился на 9.30. Покажем новое коммерческое предложение и начнем торговаться по обстоятельствам.

– Обстоятельства хотелось бы знать заранее. У меня на двадцатое съемка назначена в Омском университете с профессором Угрюмовой, а она на следующий день в Америку улетает. Вот и ищи ее потом... по заграницам, - невесело усмехнулся Андрей и обратился уже непосредственно к Катеньке, точнее, к ее шикарной груди.
– Этот... хоть объяснил причину "соскока"?
– Катенька всхлипнула и отрицательно замотала головой, а я отстраненно подумала: "Вот мне и замена нашлась". Андрей же, застигнутый моим взглядом "на месте вожделения", наконец улыбнулся.
– А ты что молчишь? О чем думаешь?

"А я думаю, мой дорогой, что вся эта суетня мне уже порядком обрыдла", - проговорила я с чувством про себя, а вслух, пожав плечами, дисциплинированно выдала:

– На Угрюмовой свет клином не сошелся, хотя она, конечно, самый лучший в Сибири специалист по чалдонам. Но, с двадцать первого, у нас в ТГУ будет читать спецкурс ее ученик, доцент Банников, я тебе про него говорила. На крайний случай, можно записать и его.

Андрей улыбнулся еще шире и поднял вверх указующий перст:

– Мы будем иметь его в виду, но, вам, господа, - на этот раз осторожно скосил он глаза в сторону встающих с мест "коммерсантов".
– желаю удачи.

"Господа" раскланялись и быстро вышли из кабинета. Андрей же встал из-за стола и приглашающее распахнул свои широкие объятия:

– Как я по тебе соскучился, Веточка. Иди же ко мне!
– ответного порыва не последовало, но он, как видно, был настроен сегодня решительно. Поэтому, подошел ко мне сзади, обнял за плечи и принялся целовать в шею.
– Ты на меня действуешь умиротворяющее... Как, кстати, съездила в свое Качелино?

– Плодотворно, - процедила я, с усилием отрываясь от стула.
– Я об этом, кстати, и хотела с тобой поговорить.

– Поговорим, конечно, только давай сначала, вспомним наши с тобой лихие времена, - запальчиво пробормотал Андрей, расстегивая мне блузку на груди.

Мне же, второй

раз за это утро, пришло время удивиться: я больше не чувствовала ничего к этому мужчине. И зря, он, конечно, напомнил про ТЕ времена. Контраст стал еще острее:

– Андрей!
– продостерегающе повысила я голос, перехватив его руки.
– Я ухожу в отпуск.

Эффект получился явно отрезвляющим. Мужчина замер и изумленно на меня посмотрел:

– Повтори еще раз.

– Мне нужен отпуск, - достигнув желаемого результата, смягчила я тон.

– Но, ведь мы с тобой планировали вместе в сентябре махнуть во Вьетнам?

– Мы с тобой целый год что-нибудь планируем, но, планами это так и остается, а мне нужен отпуск сейчас. Хотя бы две недели. Очень нужен, - застегивая пуговицы, осторожно надавила я.

– И зачем тебе две недели?

– Мне нужно уехать в Карелию. Там обнаружились... "следы" наших с бабушкой дальних родственников.

– Опять эта твоя "родственная фобия", - страдальчески закатил мужчина глаза.
– Ну, скажи, тебе меня одного мало, с моими фобиями и вечными творческими муками? Тебе обязательно надо пригреть еще кого-нибудь на своей... груди. А я собственник, ты же знаешь, - снова пошел он в наступление.

– Ну, тогда вот, что, - решилась и я на "ва банк", выставив перед собой руки.
– Если ты так уперся, то мне ничего не остается, как просто взять и уволиться.

Андрей отстранился и вскинул брови:

– Даже так?

– Именно так и никак иначе, - отчеканила я.

– Ну, ладно. Раз пошел такой откровенный шантаж, пиши заявление, только на четырнадцать дней. И передай все свои дела... Да, кому их передать то, ведь некому... Две недели и ни дня больше. И скажи, ты одна едешь?

Теперь уже я, закатив глаза, направилась к двери. Потом остановилась и взглянула на Андрея. Мужчина стоял у стола с полным недоумением на лице... "Ну, зачем я сегодня сюда пришла? Ведь могла, просто "по-английски" свалить в неизвестность, или позвонить ему с прощальным "Я тебя бросаю и уезжаю навсегда", на крайний случай, написать письмо по мэйлу". Нет, какая-то часть моей души еще сомневалась в равноценности выбора, еще цеплялась за прошлое, внушая смутные надежды:

– Андрей, скажи, что бы ты сделал ради меня, ради нас?

– Вета, к чему такие вопросы, я, ради тебя, тебе отпуск дал в период аврала.

– Аврал у нас всегда. Ты не ответил... до конца.

– А, ради нас, мы с тобой сейчас сбежим с работы, на часок, и поедем ко мне. Я на выходных такую "игрушку для взрослых" купил...
– с вновь воскресшей надеждой расплылся он.
– У тебя ведь еще есть время?

"Нет, все бесполезно, все пусто и холодно, как в нашем качелинском доме", - подумала, глядя в его глаза. Потом подошла, провела по, когда то любимой впалой щеке пальцами и попрощалась последним "безвкусным" поцелуем: