Ключ к волшебной горе
Шрифт:
Она знала, что имеет успех у мужчин. Тетя Лиззи учила ее:
– Деточка, не стоит сразу говорить «да», но и не стоит слишком упорно говорить «нет».
Первым мужчиной Кэтрин оказался ее однокурсник Джимми – веселый и симпатичный юноша из небогатой семьи. Они занимались сексом в общежитии, где жил Джимми: молодой человек конфузился и потел, все время оглядываясь на дверь (в любой момент мог заявиться сосед по комнате), спеша кончить, а лежавшая на диване Кэтрин, закрыв глаза, пыталась понять, что же такого в этом распрекрасном сексе замечательного.
Потом Кэтрин даже влюбилась в него, однако о свадьбе
Девушка не захотела, чтобы Полина задействовала свои связи и устроила ее на работу в престижный журнал. Кэтрин даже взяла себе псевдоним – Кэтти де Витт, – чтобы фамилия Трбоевич, слишком редкая и известная в стране, не выдавала ее родства.
Она получила место в «Нью-Йорк таймс». Кэтрин мечтала о том, что будет публиковать сенсационные статьи, а ей поручили разбирать читательские письма. Для всех она была честолюбивой молодой женщиной.
– Мисс де Витт, вы подготовили отчет по содержанию писем? Нет? Так поторопитесь, он должен лежать у меня на столе через час!
– Мисс де Витт, вы хотите попробовать себя в журналистике и наверняка уверены в своем таланте. Так вот, уверяю вас, что звезды из вас не получится. Лучше приготовьте мне кофе!
– Мисс де Витт, можете быть свободны! Ваша идея, безусловно, весьма ценна, но нам она не подходит. У нас важное совещание!
Кэтрин поняла: журналистский мир – это мир мужчин. Некоторые колонки в газете, в основном специализирующиеся на светских сплетнях или моде, были отданы на откуп женщинам, но карьеру делали только мужчины. Вряд ли у нее будет шанс занять кресло главного редактора. А было бы неплохо – Кэтрин де Витт, главный редактор «Нью-Йорк таймс».
Как-то Кэтрин стала свидетельницей разноса, который шеф устроил работникам редакции. Причиной всему стал визит бывшего английского премьер-министра. Влиятельный политик отказывался давать интервью.
– Нам нужно заполучить интервью с ним хотя бы на полосу! – кричал главный редактор.
– Но, сэр, премьер-министр принципиально не дает интервью, – отвечали ему журналисты. – В отель, где он остановился, проникнуть нельзя, а едва кто-то из наших подберется к нему, как он в ответ на вопросы роняет одну из своих знаменитых язвительных фраз и поворачивается спиной.
– Нам нужно его мнение о войне во Вьетнаме, о внешней политике президента Джонсона, о смещении Хрущева! – отдавал команды шеф. – Клянусь – тому, кто принесет мне интервью с ним, я дам рубрику в газете.
Кэтрин, как всегда, разбирала читательские письма в своем закутке («Дорогой сэр, в прошлом номере вы писали об инопланетянах. Хочу вас заверить – они тоже навещали меня и даже похищали на своей летающей тарелке, теперь я жду ребенка от обитателя созвездия Гончих Псов...»; «Спешу сообщить вам, что я недавно видел на главной улице нашего городка покойного президента Кеннеди и покойную мисс Монро. Мистер президент отпустил бороду, а мисс Монро ради маскировки перекрасила волосы в рыжий цвет и пополнела на двадцать килограммов. Но я все равно понял, что это они! Теперь я точно знаю, что они на самом деле живы и снимают домик по адресу: Мейн-стрит, 127, Джембоу, штат Миссисипи. Они наверняка инсценировали собственные похороны, чтобы сбежать
Ага, значит, шеф готов дать целую рубрику тому счастливцу, который положит ему на стол интервью с бывшим британским премьером. Кэтрин знала – этим вечером премьер-министр будет гостем в особняке ее матери.
Она приехала к Полине, где застала ту в обществе галантного старого политика.
– У вас в Америке на меня идет подлинная охота, – жаловался премьер. – Мне шагу нельзя ступить без того, чтобы рядом не оказался журналист, желающий узнать мое мнение по тому или другому вопросу.
– Моя дочь тоже журналист, – сказала Полина.
Премьер с опаской посмотрел на Кэтрин и проронил:
– Впрочем, если бы все журналисты были столь прелестны, как это дитя...
За обедом премьер-министр много рассуждал о политике, и к вечеру у Кэтрин была готова статья о визите почтенного сэра и его воззрениях. Кэтрин пришла в редакцию раньше всех и положила статью на стол главному редактору.
Исподтишка она наблюдала за реакцией шефа. Тот прошел в свой кабинет, увидел на столе папку, раскрыл ее. Через пять минут раздался его крик:
– Кто автор?
Он вызвал всех ведущих журналистов, требуя ответа на этот вопрос. Наконец Кэтрин открыла дверь в его кабинет – ее никто не заметил.
– Так кто же автор этой сенсационной статьи? – вещал шеф. – Я сдержу свое обещание – тот, кто написал это, получит свою еженедельную колонку.
– Я! – произнесла Кэтрин.
Головы повернулись в ее сторону.
Она была единственной женщиной среди двух десятков мужчин. Шеф замер, открыл рот, потом медленно закрыл его и наконец изрек:
– Мисс де Витт? Это не шутка? Но каким образом вам удалось получить доступ к премьер-министру? Я не верю вам!
– Я с ним обедала, – произнесла Кэтрин. – Он чрезвычайно милый человек.
Главный редактор постучал пальцами по папке и сказал:
– Мисс де Витт, я сдержу свое слово. Статья будет опубликована в следующем номере. А вы получите свою колонку. Но скажите мне – как вам удалось пообедать с премьером? Вы что, проникли в ресторан и подслушали его разговор?
– Он обедал у моей матушки, – ответила Кэтрин.
CXXXIV
Она добилась своего и получила возможность раз в неделю вести колонку обозрения. Читателям нравился ее стиль и манера подачи материала.
Полина гордилась дочерью. Похоже, тетя Лиззи была права, когда сказала, что не надо мешать стремлениям Кэтрин.
За последующие два года произошло много событий: Америка окончательно увязла в войне во Вьетнаме, развернулось активное антивоенное движение, хиппи призывали всех «Make love, not war», а акции концерна «Человек-невидимка» появились на бирже.