Ключ от снов (Ключи Коростеля - 3)
Шрифт:
Путь Одинца, тем не менее, лежал не к морю, а в противоположную сторону. Бывшего таинника, однако, это не удивляло - за свою жизнь рыцаря, или как говорили русины, витязя-храмовника, он насмотрелся такого, что давно перевернуло его представления об окружающем мире. Это - Правило Цветов, сказал ему напоследок Рыбак. Приходи - возвращаясь!
– Никогда не думал, что снова попаду в Подземелье, - невесело ухмыльнулся Март.
– И опять будут это желтое небо, облака, чертов закат...
– Чего ж ты не поминал черта, когда
– А у меня и не было ощущения, что я иду под водой, - покачал головой Збышек.
– Камень да камень, сплошные стены и пещеры, ходы, лазы. И вокруг опять - один камень.... Одно слово - Подземелье.
– Но теперь уже - настоящее, - кивнул Травник, и никогда не бывавшая на Других Дорогах прежде Эгле бросила на него удивленный и насмешливый взгляд.
– Это долгая история, девочка, - бросил на ходу Травник, от которого не ускользнул невысказанный вопрос молодой друидки.
– Когда-нибудь, наверное, Март расскажет тебе об этих веселеньких местах немало интересного. Верно, Збых? подмигнул он помрачневшему Марту.
– Все мужчины - герои, - саркастически поджала губы девушка, сердито царапнув глазами Збышека.
– И гордецы. У них всегда одни сплошные тайны, заговоры, а потом в результате - многозначительное молчание. Молчание, видите ли, избранных! Посвященных...
– И в сердцах добавила, - Все вы себя так любите, так цените, так лелеете свою исключительность! А вот горшок каши порой сварить, как следует, не можете. Это я, конечно, так, в общем, сказала, поспешно поправилась Эгле, осторожно глянув на Травника, которого очень уважала и где-то в глубине души даже немного побаивалась.
– Да любите-то нас, по-моему, гораздо больше вы, женский народ, - даже остановился Симеон, озадаченный такой атакой.
– Просто больше некого, - буркнула Эгле и закусила губу.
Травник подошел к ней и осторожно, как-то очень деликатно, положил руку на плечо.
– Что с тобой, девочка? Какая муха тебя укусила?
– Я не знаю...
– прошептала Эгле.
– Уже несколько часов мне кажется, что я ненавижу всех и все на свете. Не могу понять, что со мной такое происходит. Кажется, готова сейчас возненавидеть весь свет.
– С тобой такое прежде случалось?
– мягко спросил Травник. Март в это время уселся вытряхнуть из сапог пыль и каменную крошку, которая лезла повсюду, и, видимо, особенно норовила забраться в сапоги именно к Збышеку, поскольку они давно уже откровенно и жадно просили каши. Март латал их при каждом удобном случае, но к Эгле за помощью из гордости не обращался, а та только посмеивалась, глядя на своего бывшего воздыхателя.
– Что именно?
– прошептала Эгле, которая, похоже, готова была сейчас расплакаться.
– Вот это - обида, беспричинная злоба, раздражение, - терпеливо повторил Симеон.
– Ты вообще-то здорова?
– Здорова, - невесело откликнулась молодая волшебница.
– Что-то меня в этих
– Ты ведь прежде не бывала на Других Дорогах, верно?
– задумчиво сказал Травник, и девушка в ответ нехотя кивнула.
– А худо ты себя почувствовала еще в каменных галереях...
– словно рассуждая про себя, молвил друид.
Эгле вспыхнула, и в ее глазах на миг промелькнуло недоверие.
– Откуда ты знаешь?
– У меня есть глаза, - быстро ответил Симеон.
– И я кое-что знаю о вас.
– Что значит - о вас? О ком это еще?
– вопросительно протянула Эгле.
– Волшебниках, - просто ответил друид и улыбнулся ей.
– Скажете тоже, - нахмурилась Эгле и искоса незаметно посмотрела на Марта, который, похоже, тут же навострил уши при упоминании о волшбе молодой друидки.
– Это - не просто слова, - покачал головой Травник.
– Другие Дороги безвредны для большинства живых существ, в том числе - и для человека. Здесь себя плохо чувствуют только волшебники. И при этом ощущают, кстати говоря, именно то, что мешает тебе жить сегодня целый день.
– Какая я волшебница!
– опустила голову Эгле.
– Так, всего лишь несколько простеньких заклинаний и дешевеньких фокусов, которым меня научила бабушка Ралина...
– Не будем спорить, - кивнул Травник.
– Твое высокое искусство, в том числе и боевое, мы уже видели, и поэтому думаем оба, - Симеон указал рукой на Марта, тут же уткнувшегося в изучение собственного сапога, - что твои способности сейчас растут чуть ли не на глазах. А нам сейчас очень будет нужен огонь.
– Для чего?
– чуть ли не одновременно выдохнули Эгле и Март и столь же одновременно покосились друг на друга.
– Просто согреться у костра, - усмехнулся Травник.
– Тепло огня - это лучшая пища для начинающих волшебников. И для тела, и для ума.
Он приложил руку ко лбу на манер козырька и пристально вгляделся вдаль.
– Сдается мне, вон за теми холмами должны быть дома - видите, печной дым никак ползет? И знаешь, Збых, что-то мне здешние места напоминают.
Март, как наиболее зоркий во всем отряде, быстро вскарабкался на обледенелый пригорок и тоже прищурился, силясь разглядеть прячущуюся за холмами деревню. Затем медленно обернулся к друзьям.
– Это ж Мотеюнаса село...
– пробормотал Збышек и тут же почесал в затылке.
– Интересненько, как там у них сейчас дела...
– Мне тоже показалось - косогор во-о-он тот, видишь, знакомый, согласился Травник.
– Я еще в тот раз, когда мы здесь шли, подумал - уж больно этот косогор издали приметный. И деревня. Вот там нас, думаю, и обогреют, и накормят.
– Или еще чего...
– буркнул про себя Збышек, но, к счастью, никто из друзей его не расслышал.
ГЛАВА 7
КОЗЛЕНОК