Ключ от снов (Ключи Коростеля - 3)
Шрифт:
Ночной в это время творил неведомый дьявольский обряд, и его далеко вытянувшиеся руки уже почти доставали мальчика, который наконец-то разорвал веревку и поднял голову. Увидев тянущиеся к нему длинные крючковатые пальцы, мальчуган беззвучно завопил, инстинктивно закрывая лицо, и его драгоценная ноша выпала у него из рук прямо в снег. Ночной издал торжествующее шипение, но в тот же миг клочок пламени ударил его в спину. Оборотень издал жуткий, какой-то птичий вопль, после чего, словно переломившись пополам, грянулся на край колодца и повис, зарыв длиннющие руки в сугроб.
Немедленно по всей деревне раздался ответный вой, причем из самых разных концов. Женщина подбежала к сыну и порывисто обняла его, закрывая своим худеньким телом от всех напастей этой страшной зимней ночи. Мальчишка же упорно вырывался
Первый ночной показался со стороны Травника, неслышно отделившись тенью от стены ближайшей избы. До него было рукой подать, но оборотень, сделав несколько шагов к друидам, остановился и застыл, как неживой. Эгле издала тихое тревожное восклицание. С ее стороны к ним не спеша шли две фигуры в балахонах. Збышек прикинул силы и решил переместиться ближе к молодой волшебнице, как вдруг в десяти шагах от него у колодца возник высокий оборотень, который давеча показался им смутно знаком. Внезапно в воздухе завыло, зашумело, и резкий порыв ветра со снегом отбросил с головы ночного капюшон. Збышек от неожиданности вытаращил глаза - этот лысый череп и большие хрящеватые уши часто снились ему в самых страшных снах.
– Это не ночные!
– взвизгнул Март.
– Это же... Старик! Здесь проклятые зорзы...
– Ошибаешься, парень, - не оборачиваясь, спиной к Марту проговорил Травник.
– Ты, что, разве не слышишь ароматы?
В самом деле, от ночных, а от стоящего ближе всех Старика - в особенности, ощутимо тянуло мерзким запахом гниющей болотной травы и тления. Это были запахи смерти, и Март понял - перед ними не живые люди, а ходячие мертвецы. Или их тени.
Старик усмехнулся, и усмешка мертвого зорза показалась Збышеку страшной улыбкой смерти. Не в силах больше выдерживать эту кошмарную сцену, молодой друид быстрым движением выхватил из-за голенища тонкий и острый нож и что было сил метнул его в исчадие тьмы. Старик неожиданно ловко уклонился, и лезвие, просвистев над его головой, срезало бы, наверное, добрый клок волос, если бы голова зорза не была голой, как коленка. Оборотень вновь раздвинул рот в ухмылке, но на этот раз медленно и тщательно облизал губы. Язык Старика был неестественно красен, Збышеку даже показалось, что изо рта оборотня показалась кровь. Между тем на улицу выбегали все новые и новые фигуры в темных балахонах, и даже поверженный Эгле зорз несколько раз тихо всхрапнул, очевидно, понемногу приходя в чувство. Сердце Марта разом оборвалось и тихо стало опускаться вниз, в самые потемки его бесстрашной души. Травник же хладнокровно обнажил лезвие кинжала и держал клинок наготове. Эгле стояла очень прямо, словно аршин проглотила, глаза ее были полуприкрыты, лицо бледно, и лишь бескровные губы изредка слабо шевелились. Внучка друидессы творила заклинание.
Первым бросился в атаку ночной, что стоял напротив Эгле. Когда темная фигура с рычанием приблизилась почти вплотную, под ее ногами вдруг вспыхнул снег, и оборотень со злобным ревом отпрыгнул назад. Эгле же так и не открыла глаз. "Она видит его внутренним зрением", - забыв о своих страхах, подумал Збышек, и ему вдруг стало завидно и отчего-то - грустно. Поэтому он проглядел метнувшегося к нему Старика, и, получив от зорза жесткий тычок в живот железными пальцами, еле нашел в себе силы не упасть, а только отпрянуть в сторону. При этом он больно ушибся спиной о колодезный бруствер и еле подавил в душе вспыхнувший панический огонек. Травник молниеносно повернулся к ним и взмахнул кинжалом. С кончика лезвия тут же сорвалась дымная огненная петля и едва не захлестнула уже торжествовавшего победу оборотня. Старик отскочил, и в ту же минуту ночные кинулись на друидов со всех сторон.
Огненная петля вспыхнула, пламя полыхнуло в человеческий рост, но несколько ночных все же прорвались. Отразив первый натиск, друиды встали
– Великодушные господа, - громко прошептала женщина, и Травник быстро обернулся вполоборота, не выпуская боковым зрением из виду ближайшего оборотня.
– Ясновельможные пане...
– Не бойся, хозяйка, - быстро проговорил Травник.
– Мы вас в обиду не дадим.
Был ли он сам уверен в собственных словах? Но женщина тут же подалась к друиду всем телом и зашептала скороговоркой.
– Муж... ясновельможные пане... Покуда я за Казялисом-то кинулась, Бронис... ну, муж мой то есть...
– Что муж? Говори скорее, хозяйка, - заторопил ее друид, видя, что ночные вновь подбираются к ним, а огонь уже почти погас.
– Бронис к Альгирдасу побежал... и к Юзу с Микалоисом, - чуть не закричала женщина от страха, когда Травник, резко обернувшись, отразил удар черного клинка выпрыгнувшего из тьмы оборотня.
– Родню поднимать...
– уже совсем тихо прошептала женщина и закрыла своим телом мальчишку, который все норовил выбраться из-за материной юбки и уже кричал в голос что-то непонятное.
– Симеон, смотри!
– вдруг крикнул задыхающимся голосом Март, и Травник увидел, как из-за поворота улицы выкатилась разношерстная толпа. Потрясая косами и вилами, к ним бежали сельчане. Впереди всех разъяренным волком мчался кряжистый бородатый мужик, размахивая огромным топором.
– А вот и Мотеюнас!
– весело отозвался Травник, но тут же предостерегающе крикнула Эгле, и друиды обернулись.
Из колодца снова вылезали ночные. Один нелюдь уже перевалился через бревенчатый край и с ходу напал на Марта, который только что расправился с низеньким, но чрезвычайно юрким и ловким оборотнем, в невероятном пируэте достав его мечом. А из подземной тьмы остервенело лезли все новые и новые фигуры, закутанные в серые мешковатые балахоны.
– Мать моя!
– охнула Эгле и еле увернулась от смертельно опасного выпада черного клинка. Ее тут же заслонил собой Травник и что-то прокричал, указывая рукоятью меча на колодец. Девушка непонимающе замотала головой. Тогда Симеон сноровисто отпихнул ногой наседающего оборотня и заорал Эгле прямо в лицо.
– Огня-а-а!!!
Теперь молодая волшебница поняла и кивнула в ответ. Травник с мечом наперевес пошел вкруг колодца, из последних сил рубя и расшвыривая во все стороны серые капюшоны. В свою очередь Март длинным выпадом заставил отшатнуться Старика, которого он считал самым опасным противником, и тут же со всех ног бросился назад, к колодцу. Поравнявшись с уже наполовину разрушенным срубом, Збышек размахнулся и описал мечом широкую дугу над отверстием колодца, едва не задев его ворот. Ночные с визгом и злобным шипением прянули вниз, но через несколько мгновений, в течение которых Март с Травником с двух сторон отражали очередной натиск, из колодца опять полезли капюшоны и руки с длинными кривыми когтями. Но над ними уже возвышалась разъяренной фурией Эгле правнучка верховной друидессы и достойная ученица своей воспитательницы.
Эгле вскочила на край сруба, балансируя на дышащих под ногами бревнышках. Всего три слова выкрикнула она, три коротких, односложных приказа, и, повинуясь древней силе заклятья Огня, с ее пальцев сорвалась и ударила короткая молния. Сверкнув в ночи, она серебряной змеей ушла в темную глубину колодца, кишащую, как червями, серыми капюшонами. Оттуда сразу же послышались вопли и отчаянный вой, вверх клочками повалил черный удушливый дым. Эгле, уже вся черная от копоти и дыма, счастливо улыбнулась и размашисто вытерла рукавом лицо, оставив на лбу и щеках светлую полосу. И в тот же миг из колодца выпросталась обугленная рука и крепко ухватила ее за ногу. Девушка отчаянно взмахнула руками от неожиданности, зашаталась, но к ней в два прыжка подскочил верный Март и, что было сил, толкнул плечом в бок. Эгле, сбитая с ног силой удара, слетела с колодца в снег, а Збышек, крутнувшись, уже рубил мечом страшную черную руку, отчаянно цеплявшуюся за бревна. А из колодца лезли все новые пальцы и когти, норовя ухватить клинок.