Ключ от всех миров
Шрифт:
– Ну есть ведь легенды про какую-то катастрофу!.. – напомнил я. – Может, тогда ещё и уровень земли понизился. В принципе, и то, и другое вполне возможно. В любом случае, здесь мы просто зря тратим время – надо лететь дальше, к каменной гряде…
И вскоре мы убедились, что так и оставшийся для меня неизвестным путешественник не соврал. Стоило нам достаточно отдалиться от берега, и впереди показалась каменная… даже не гряда – скорее, коса с отдельными возвышенностями. И если я раньше думал, что на берегу птиц видимо-невидимо, то здесь, наконец, понял, как сильно ошибался. Тут их вообще были миллионы. Это был настоящий птичий
Если смотреть с высоты, казалось, что видишь внизу огромный рой летающих насекомых. В моих яслях была саранча, которая иногда собиралась в многомиллионные стаи и пожирала всё на своём пути. Вот это бесконечное облако птиц больше всего именно саранчу и напоминало. Здесь, на линии древнего берега, лёгкой добычи для пернатых было не в пример больше. И птицы вовсю пользовались этим обстоятельством, отъедаясь и выкармливая потомство.
А ещё через два дня мы, наконец, обнаружили свою цель. Тёмно-серый матовый купол возвышался на каменном острове, который в точности повторял очертания вершины мыса с картинки. Сомнений не было – это был именно тот купол. И где-то под ним располагались заброшенные врата в Топь. Лишь бы только не затопило древние помещения, молил я. И мне было отчего беспокоиться…
Здесь волны, пришедшие из глубин океана, накатывались на каменную гряду – и были не в пример больше, нежели на современном побережье. Огромные валы, достигавшие нескольких метров, с яростным грохотом бились о камни. Особо крупные волны и в самом деле перекатывались через плоский островок, устремляясь дальше – и тогда над водой был виден лишь древний купол.
Первая же высадка показала, что боялись мы зря. Купол не только остался герметичен, но и вообще давно сросся со скалой – прямо-таки намертво. ИСИС помог открыть дверь, иначе бы мы вряд ли справились. В огромном зале под древним куполом стояли совершенно целые врата. Сейчас они были направлены параллельно земле, но сами по себе покоились на конструкции, похожей на ту, что устанавливается под телескопами в обсерваториях. А, значит, их можно было как-то поднять. Да и купол, судя по всему, мог расходиться в стороны – совсем как купола всё тех же обсерваторий.
Пока пришедший с нами Кесан с любопытством осматривал всё вокруг, ИСИС отозвал нас с Араэле в сторону и предложил:
– Я бы предложил сначала запустить врата для пешего перехода! – сказал он. – Тогда я смогу проверить, что сейчас делается на другой стороне. В отличие от вас, я всё равно буду воссоздан в репликаторе.
– Хорошая идея… – одобрила Араэле. – Что скажешь, Фант?
– Согласен. Не будем рисковать, как в прошлый раз. Вон, оказывается, какие изменения могли произойти…
Спустя час ИСИС запустил врата, и между лепестков машины появился небольшой – всего четыре метра в диаметре – чёрный шар. Искусственное тело решительно шагнуло внутрь, помахав нам на прощание – и пропало. А мы остались ждать его возвращения, терзаясь неведением.
Не прошло и пятнадцати минут, как ИСИС, наконец, вернулся. И выглядел он вполне себе целым: никаких повреждений или ран. Даже не запылился особо…
– Всё в порядке, – сообщил он. – Можно проходить. На той стороне безопасно.
В тот же день мы, конечно, проходить не стали. Спросили ИСИСа, что он видел, но гнусный искусственный разум ответил лишь, что видел траву и туман.
Близился вечер, и морские чудовища
Глава 112
В которой Топь оказывается совсем не такой, как ожидалось
Как обычно, врата открывал ИСИС – у него это получалось легко и непринуждённо. А ещё за него было не настолько страшно, потому что он всё равно возрождался на дирижабле. Почему вообще стоял вопрос о смерти? А потому что чудовища с утра пораньше так и кружили вокруг острова с вратами. Однако ИСИС им почему-то был неинтересен, а вот мы – очень даже.
Попытавшись опустить «Мэлоннель» в этот раз, мы столкнулись с тем, что громадные туши, нарушая все знакомые мне законы гравитации, умеют выпрыгивать из воды почти на высоту своего роста. А некоторые из них были куда длиннее дирижабля, к слову…
Когда мы снижались, один из океанических гигантов опрометчиво решил, что сейчас самое время, чтобы и нас схватить, и собратьев обогнать в вопросе пропитания – и резко сиганул вверх. Я, прямо скажем, струхнул, глядя, как приближается усыпанная зубами пасть в ореоле водяных брызг…
И что самое обидное, мы уже ничего не успевали сделать – траекторию движения так быстро не изменишь, а времени у нас было всего пара секунд. К счастью, до нас гигантское чудовище всё-таки не добралось, а ещё спустя десять секунд мы прекратили спуск и спешно начали подъём.
Стало понятно, что спускаться ниже пятидесяти метров никак нельзя. В результате вниз опустили непривлекательного для чудищ ИСИСа – точнее, искусственное тело под его контролем – и отправили его открывать врата.
К счастью, открыть их на большой высоте было возможно. Купол разошёлся, и устройство врат навелось в зенит – а потом выпустило заряд энергии и сформировало чёрный шар прохода. Шар разросся до нужных размеров и повис в воздухе. Дождавшись возвращения ИСИСа, Вера направила «Мэлоннель» к порталу. Я смотрел из окна рубки, как тот приближается – и с удивлением понимал, что в этот раз всё воспринималось как-то… Довольно буднично, что ли…
Во всяком случае, мной. Вот Вера на подлёте явно шептала что-то вроде: «Изначальные, неужели я опять попаду в другой мир?», а Рубари, засевший в рубке на момент перехода, лишь что-то восторженно мычал.
Темнота заполнила всё обзорное стекло дирижабля – а затем резко рванулась внутрь, став осязаемой и вездесущей. Она проскальзывала внутрь салона, заполняла его, пока не осталось больше ничего, кроме этой плотной, осязаемой тьмы. А потом она внезапно схлынула…
«Мэлоннель» висел над равниной, поросшей высокой травой. Вокруг дирижабля, гонимые вялыми порывами ветра, неспешно проползали клочья тумана. Это был очень странный туман. Никогда раньше я такого не видел. Он не устилал землю сплошным ковром и даже не расползался по низинам. Он как будто состоял из клочков пара – как облака в небе. Вот только эти клочки были совсем небольшие – всего метра по три в длину, ширину и высоту. Их форма хоть и была округлой, но постоянно менялась, как будто кусок текста в руках пекаря.