Ключ подчиняется воле хранителя
Шрифт:
– Мы, люди, – насмешливо продекламировал Кирилл. – А вы что же, не люди?
– На столько же люди, на сколько вы – обезьяны.
Кирилл усмехнулся и выкинул с балкона окурок.
– Что же вы тогда забыли здесь, среди нас, глупых обезьян? Или это поездка в зоопарк на выходные?
Женя встал.
– А это уже не твое дело.
Он собирался
– Ответь мне на один вопрос: почему ты так ко мне относишься? Тебе не нравится, что я смеюсь над твоими словами, но я лишь отвечаю на твое отношение тем же.
Женя обернулся и долго думал, прежде чем ответить.
– Вы используете около десяти процентов потенциальной возможности своего мозга – конечно, для вас это только теория, не имеющая достаточно существенных доказательств или опровержений. Но мы используем не менее восьмидесяти, – произнёс он совершенно спокойно, поборов в себе неоправданную агрессию. – Мы можем гораздо больше, чем можете вы. Некоторые из нас могут даже читать мысли.
Женя замолчал, великодушно предоставляя Кириллу возможность обработать информацию. Тот неожиданно сильно побледнел. Он сам не мог разобраться в своих мыслях, а то, что Женя знал о каждой из них приводило в ужас. «Неужели знает? Боже мой, про всё знает, про все, и, наверное, знает про фантазии эти тоже, черт побери, все знает!»
Женя только выгнул бровь.
– Так ты, – произнёс Кирилл охрипшим голосом, – можешь читать мои мысли? Поэтому…
– Нет, – резко оборвал его Женя, и Кирилл почувствовал, как резко отхлынули чувства, но все ещё тряслись руки, а в груди будто было пусто, и только бешено колотилось сердце. – Бывают те, чьи мысли прочесть невозможно. Это бывает по разным причинам: детская травма, огромный секрет, который приходится скрывать, умение человека не позволять копаться у себя в голове. Я не могу читать твои мысли, и это мне не нравится. Я знаю, о чем думает каждый человек и что он сделает в следующее мгновение, я привык это знать. Но тебе я не могу доверять.
Кирилл кивнул.
– Зря. Я не желаю
– Откуда мне знать, что ты не лжешь? Что ты не воткнешь мне нож в спину, в прямом смысле? Что ты не Охотник, умело играющий роль обычного человека этого мира?
– Охотник?
Женя отмахнулся.
– Неважно.
Он нахмурился. Они уже выходили с террасы, когда Женя тихо сказал:
– Послушай! Если правда не желаешь мне ничего плохого, никому не говори, что я умею… читать мысли. Никому. Даже Роуз.
Кирилл с удивлением на него посмотрел:
– Почему?
– Я, может, объясню потом, – ответил Женя, и неуверенно, дрожа, добавил: – Пожалуйста.
Кирилл твердо кивнул, и уверенность в его глазах помогла Жене расслабиться. Никогда рядом с собой он не видел человека, который мог бы смотреть так решительно, упрямо, твердо, будто помогая нести тяжкий груз на плечах.
– Идем, – сказал он.
Они спустились. Роуз сосредоточенно смотрела перед собой, но, услышав шаги, вздрогнула и обернулась.
– Мадам, извините, что мы так надолго оставили вас.
– Ничего страшного, мсье, – ответила девушка. – Я приготовлю спальни для вас. Извините, уже поздно, и я очень устала.
– Конечно, – ответил Женя, легко улыбнувшись.
По крайней мере, он не знал, какие эмоции вызывает эта улыбка у Кирилла.
Спальни были небольшие, но очень уютные. Кирилл распахнул окно. Повеяло холодом.
Он лег. Несмотря на дикую усталость во всем теле спать не хотелось. Он лежал час, а может, больше, но никак не мог уснуть, все ворочаясь с боку на бок. В комнате было холодно, но душно – впрочем, возможно, Кириллу это только казалось. Потеряв всякое желание бороться с неожиданно одолевшей его бессонницей, Кирилл поднялся и вернулся на первый этаж. Он удивился, когда застал Роуз в маленькой кухоньке рядом с гостиной. Девушка, задумавшись, глядела в маленькое окно, хотя за ним ничего не было видно. Она не услышала его шагов.
Конец ознакомительного фрагмента.