Ключ-стражи
Шрифт:
Не откусила. На ощупь она была – как холодный камень, абсолютно гладкий, без свойственных реальному камню выступов и царапин. Но, если задержать ладонь, чувствовалось, как она словно пульсирует, как будто под пальцами бьется чье-то сердце и двигаются мускулы.
Мне доводилось трогать разных животных. Полоза-душителя из джунглей – когда в Пристань приезжала цирковая труппа с юга, дрессировщик за пару монеток давал всем желающим погладить желтую огромную змею, чья голова была размером с дорожный сундук Вилли. Шестиногих ящериц, пустынных мальков и крохотных змеек, которые во множестве водились в Вирдо. Скользких, расползающихся в руках, как разваренная каша, глубоководных
И, что гораздо хуже – сквозь стену не пробивались отголоски никакой магии. Вообще никакой. Ни с моей стороны – с таким же успехом можно было бы биться лбом о дикое дерево дэвон, авось упадет, – ни с другой. Как будто там никого не осталось, никого живого.
– Глухо? – понятливо спросил Рэн, глядя, как я ощупываю сумеречно-мерцающую поверхность.
– Как в королевских застенках, – я до боли закусила губу. – Ничем не прошибить, ничем из того, что я умею, во всяком случае. Рэн... твоя семья, твой дед... он ничего не рассказывал про такое? Может, оно происходило во время войны?
Рыжий задумался, сведя брови на переносице. Медленно покачал головой:
– Нерушимые стены... если бы Ворон мог строить такие, обязательно бы воспользовался, разве нет? Огораживал бы свой лагерь, захваченные города. И тогда его победить стало бы намного сложнее.
Хорошо, что хоть кто-то из нас сохранил умение логически мыслить. Я присела на корточки, попыталась осмотреть границу стены и булыжной мостовой. Поковыряла камни пальцем. Подкоп, что ли, рыть? Без толку: одно как будто бы вырастало из другого, никаких видимых зазоров, хотя бы крохотных. И ничего не просматривалось сквозь переливающуюся живую черноту.
По крайней мере – поначалу. Приглядевшись, я увидела, как в ней блеснули две алые точки. Испугаться просто не успела: в следующий момент прямо из магической ограды, как дифин из подернутой рябью воды, выпрыгнуло нечто взъерошенное, лохматое и рычащее, приземлившись точно мне на руки.
– Черныш! – ахнула я, от неожиданности едва не опрокинувшись на спину. – Черныш, как ты сумел пробраться?
Теневой свин, похрюкивая от восторга, терся пятачком о мою щеку. Рэн опустился на колени рядом со мной, и зверь радостно перепрыгнул ему на руки, пытаясь вылизать рыжему шею. После продолжительных выражений счастья мне все-таки удалось уговорить Черныша посидеть спокойно и попытаться внимательно его осмотреть. Вроде бы он немного вырос... или мне показалось?
– Видимо, существа Хаоса могут проходить сквозь это свинство... прости, Черныш, – извинилась я перед недовольно фыркнувшим зверем. – Даже такие маленькие. Но нам-то что толку, если мы не можем?
– А если он попробует как-то нас провести?
Черныш-то, может быть, и не возражал бы. Но как? Я попробовала взять зверька на руки и шагнуть сквозь стену. Чуть шишку не набила, потому что стена и не думала расступаться. Свин вертелся и попискивал, временами пытаясь вздыбить шерсть на загривке.
Рэн добавил пару заковыристых слов, которые, впрочем, на стену не произвели никакого впечатления. Я поплотнее прижала
– Мы можем попытаться передать записку туда, внутрь! Узнать, все ли у них хорошо! Хоть какой-то предмет Черныш, наверное, пронести сумеет? Крохотную бумажку?
У запасливого Рэна нашелся заляпанный чернилами обрывок чего-то, судя по всему – шпаргалки, но оборотная сторона помятого листика была чистой. Я выудила из кармана куртки четвертушку Виллиного карандаша. Вилли своими писчими принадлежностями обычно выручал и меня, и Норберта, и вот – вдвойне пригодилось!
Пространное послание не поместилось бы на маленьком листочке, поэтому я старалась черкать убористо, разборчиво и кратко. Итоговое письмо выглядело как: «Это Нэк и Рэн. Мы снаруж. Что у вас происх.?». Свернула листик в трубочку, захлопала по карманам в поисках веревочки или чего-то, что можно повязать на шею теневому зверьку.
– У тебя в волосах, – подсказал рыжий. И вправду! Я быстро стянула ленточку, удерживавшую один из моих хвостиков, и попыталась завязать ей письмо. Рэн молча отобрал у меня то и другое, каким-то хитрым конвертиком свернул листок, и, отвлекая Черныша почесыванием за ухом, умело закрепил у него на шее ленту с письмом.
– А он сможет найти твоих друзей?
– Должен, – честно говоря, я не была уверена. Дрессировать зверушку я не пыталась никак, на свое имя и крик «пора обедать» он прибегал сам, на «останься здесь и сиди тихо» реагировал, но более сложные действия...
– Черныш! – я подняла зверька себе на колени, взяла в ладони красноглазую мордочку со сморщенным пятачком. – Черныш, ты сможешь найти Вилли и Нори? Они внутри! Ты умеешь проходить сквозь эту дрянь, а мы не умеем!
Зверь почесался и хрюкнул. Недовольно покосился на стену – ему явно не понравилось бегать через нее.
– Иди к ним! К Вилли или Нори, к любому из них! Пожалуйста! – на всякий случай добавила я. Черныш задвигал ушами, спрыгнул с моих коленей, осторожно тронул лапкой стену. Оглянулся на нас, мы энергично закивали. Зверек чихнул, дернул головой – прочно закрепленное Рэном письмо держалось надежно – и скрылся в серой переливающейся поверхности. Я ожидала чего-то вроде сильных волн, или кругов, как от брошенного в пруд камня – нет, ничего. Все произошло мгновенно и беззвучно.
Встать получилось с трудом – за долгое время сидения на корточках ноги изрядно затекли. Я попыталась оставшейся ленточкой стянуть волосы в один хвост, а после пары неудачных попыток просто распустила их, спрятав помятую ленту в карман. Волосы свободно рассыпались по плечам – очень непривычное ощущение, я почти никогда не ходила так. Вилли, Нори, пожалуйста, пусть у вас все будет в порядке. Не может же какой-то дурацкий Хаос с вами сделать ничего плохого, верно?
– Леди-магичка...
Я обернулась. За нашими с Рэном спинами стоял человек; я узнала владельца кафе «Смеющийся дифин». Еще несколько стесненно переминались позади.
– Леди-магичка, что же это такое происходит, а? Беда какая? Волшебство ваше с ума посходило? Что делать-то теперь?
– Нет... то есть... – я замолчала, поняв, что не могу выговорить ни слова. В горле пересохло. Что я должна была им сказать? Что Ворон, скорее всего, жив, что забавные приметы Хаоса, которые искали детишки по всему городу – всего лишь признак чего-то огромного и смертельно опасного? Что я даже не знаю, в порядке ли мои друзья и учителя – там, за стеной? Как облечь все это в слова, как не показать, что я так же боюсь, как и они все?