Ключ власти
Шрифт:
— Всё правда! знать друг друга не хотят! — горячо возразила та.
— Но что это значит? — пожал плечами кавалер. — Ровно ничего. Одни знают время прилёта других и пользуются этим, чтобы нанести удар. Как микробы.
— Почему — микробы? — удивилась Лара.
— Те, кто изучает бактерий, считают, что разные их виды нападают на человека вместе, как союзники. То же делают инородцы, иноверцы — если на островах бунтуют сонники-баханы, то и варакияне налетают на имперский гарнизон, хотя обычно сонники и пустосвяты живут как кошка с собакой.
В Эрите вспыхнул царский гнев.
— Такие
— Вейцы наших моряков грабят и в неволю продают, — прибавила Лара. — Старики помнят — они прямо в устье Гура заходили, Гаген жгли, и пустосвяты с ними. Эту сволочь только пулемётом вылечишь!
Кавалер согласно покивал:
— Вот, и штабс-генерал Купол того же мнения.
— Они ещё дикие, неразумные, — попыталась вступиться Лисси.
— Ан Лисена, у них было время поумнеть, — возразила Эрита. — Бахла, первый бут, проповедовал за пять веков до Эры Грома. Пора бы этой — как выразилась ан Ларита, — сволочи научиться уму-разуму, пахать, разводить скот и ловить рыбу, а не разбойничать и не сажать для нас дурман. Чтобы вложить ума, есть бомбы и ракеты.
Но переупрямить нрав рода Тор-Майда было нелегко.
— Чем убивать, лучше внушить им нашу веру. И терпеливо наставлять, тогда дикие нравы исправятся. Дева Небесная так и учила — любовью. Целый край склонился к ней! Даже загорные кивиты веру приняли, в конце концов.
— Да, когда пришли монахи в броне и с мушкетами, — парировала Эри.
— Они не истребляли, а наставляли и давали грамоту!
Эрита обратилась к Карамо:
— Вы, гере кавалер, писали, что у мориорцев — примитивное общество…
— Я? где?
— В «Очерках о жизни Алой планеты».
— М-да… верно.
— То есть, несмотря на технику и полёты в космос, они — дикари. Вроде тахонцев или чёрных с Кайдала. Значит, и обходиться с ними следует, как с кивитами — подавить, а потом воспитать по-нашему.
Напоминание о давней научной работе заставило кавалера мысленно перетряхнуть свои знания.
— Вы не вполне правы, ан. Говоря про общество Ураги, я имел в виду его простоту. У нас такое было в старину. Всего четыре сословия: господари, жрецы-мудрецы, вольные люди и рабы. Множество наших рудников, заводов и машин им заменяет одно — живые механизмы, паты. Мориорцы гораздо лучше нас знают биологию и магнетизм. Они отнюдь не дикари! и покорить их, как кивитов, не удастся. Будь магнитное поле Мира сильнее хоть втрое, мы давно были бы разгромлены…
— Разве? — Лара изумилась. — Только из-за этого мы не…
— Их летуны, чёрные корабли, получают энергию от магнитного поля Ураги. Здесь они почти бесполезны. В первую войну мы не имели приличной авиации — нас расстреляли бы лучами с воздуха… Так что, если дойдёт до переговоров, придётся вести себя, как с цивилизованной нацией.
Если Лис склонялась к состраданию, то Эри рассуждала как дочь правителей:
— Насколько я знаю, они даже не пытались вступать в переговоры. Приземлившись, сразу нападали, сеяли страх и разрушение, охотились на людей, а когда им давали отпор — гибли или отступали. Ни перемирий, ни парламентёров…
— Видите ли, ан Эрита, на Ураге полагают, что миряне — варвары,
— Может, они кого-то уже захватили? — вслух подумала Лара. — Мир-то большой…
— Есть опасения, что в первую войну мориорцы обосновались в Тахоне и Фаранге, расширяют там свою власть. Про Кайдал ничего не известно — остров велик, не изучен, чёрные свирепы…
— Ну, если свирепые, то не сдадутся!
— Шакалы очень злы, но люди сделали из них собак. Всё дело в породе, ан Ларита. Она не появляется и не исчезает, она есть — или её нет. Скажем, волки умирают, но не сдаются.
— У волков есть достоинство и благородство. — Лисси нравились эти хищники; как и Без, она считала, что держать их в зверинцах — преступно. Бог создал волков для воли. — Всё-таки унижать людей шахт нельзя. Тем более, ставить на них опыты, как на животных…
— На Ураге и в станах Мира всё определяют периджис — обычаи, традиции, — голос Карамо стал непререкаемо твёрд. — У нас это называют законами. Тот, кто ведёт войну против империи, но в переговоры не вступает — вне закона. Пока люди шахт делают вид, что воюют с муравьями, всё останется как есть.
— Что у них там с жиром? — шёпотом спросила Лара у Эриты.
— Он другой, — шепнула та в ответ. — Лучше защищает от холода и медленней тает. Если голодать, мирянин исхудает первым.
— Во, дьявол — пленных голодом морили!..
— Но и мирян тоже, для сравнения.
— По-моему, наука вообще никого не щадит!
— Вот я и жду, когда кавалер себя покажет. Он тоже учёный, а наш мухомор — его учитель. Понимаешь?
Пока они шептались, неуёмная Лисси продолжала склонять кавалера к добру:
— Вы их изучаете как людей, не как зверей. С ними можно найти общий язык…
— Редко. Они всегда себе на уме, даже когда, казалось бы, вошли в наше общество. Судите по себе, ан Лисена — смогли бы вы, воспитанная в вере Грома и наших обычаях, сразу сменить это на почитание трёх звёзд и периджис?
— …или мы мало знаем о них?
— Куда меньше, чем хотелось бы. Те, кто попал в наши руки — чаще всего рабы или дети, чьи знания оставляют желать лучшего.
— Вот, поэтому вместо расправы следует их приручать, — настаивала на своём дочь Бертона, — и обо всём выспрашивать. Я бы могла заняться этим с Хайтой.
— Буду премного благодарен, ан-комита, если вы поделитесь со мной находками.
Этнография! Слово, раньше бывшее чуждым, в глазах Лисси стало выглядеть волшебным ключиком, который сможет открыть дверь между враждебными мирами. Если бы Карамо сделал ставку на оружие, как генерал Каэр, он бы не занялся этнографией Ураги… Вообще изучать народы и обычаи — так увлекательно! Даже у крестьян в землях Тор-Майда (прямо за оградой парка!) есть свои особые традиции, о которых можно написать статью и напечататься в толстом журнале. А про мориорцев и говорить нечего, сплошные загадки.