Ключ
Шрифт:
Привычным движением она стащила еще один чемодан на пол и уселась перед ним.
– Бирка номер 56/178. Одному Богу известно, что означают эти цифры. Какая в них логика? Ладно. Описание: коричневая кожа, изношенная. – Она попыталась открыть зажимы, но они не поддавались. – Черт. Думаю, этот заперт. Как же это бесит. У тебя случайно нет швейцарского ножа?
Он демонстративно похлопал себя по карманам.
– Нет, наверное, я забыл его положить, когда убегал из дома.
Не обращая внимания на сарказм, она перевернула чемодан набок.
– Ладно, с этим
Через два часа все чемоданы были вскрыты, их содержимое переписано, и они снова заняли свои места в стопке. Тело ломило от долгого сидения на жестком полу на тесном чердаке. Сара вытянула руки над головой и зевнула.
– Спасибо, Нейтан, ты очень мне помог!
– Не за что. Я не самый занятой человек в этом мире.
Сара посмотрела на единственный невскрытый чемодан.
– Все же жаль, что мы так и не смогли в него проникнуть. Терпеть не могу оставлять что-то несделанным. – Она снова начала возиться с зажимами. – Завтра принесу заколку.
Нейтан встал на четвереньки, взял фонарь и что-то рассматривал. Водя рукой по полу, он попытался просунуть палец между досками.
– Что ты делаешь?
– Я что-то видел. – Он поставил фонарь и стал раздвигать доску обеими руками. – Что-то сверкнуло. – Он снова засунул пальцы в щель и вскрикнул от боли, когда в руку вонзилась заноза.
Сара переместилась к нему.
– Дай посмотрю. – Она взяла его руку и провела пальцем по кончику его пальца. – Сейчас достану.
Она надавила на кожу, чтобы кусок щепки вышел на поверхность.
– Ой, больно!
– Не будь ребенком. Вот, смотри, достала, – показала она ему занозу. – Так что ты там искал?
Он засунул палец в рот и кивнул на пол.
– Там что-то лежит между досками.
Она проследила за его взглядом и нагнулась, чтобы лучше рассмотреть.
– Ты прав! – Сара подцепила что-то ногтем и вытащила из щели. Это был маленький медный ключ. – Ну что ж, заколка не понадобится.
Подвинув чемодан поближе, Сара вставила ключ в замок. Немного повозившись с ним, ей удалось дождаться заветного щелчка.
– Бинго, – прошептала она, открыла крышку и присвистнула от удивления. – Да, здесь что-то новенькое.
Поверх всех вещей лежал рисунок – почти такой же большой, как сам чемодан. Сара взглянула на часы. Время шло…
– Хорошо. Акварель, без рамки, за подписью… – Она сняла очки с макушки и надела их. – Милли… Милли МакКарти, если не ошибаюсь.
Нейтан оторвал от клавиатуры удивленный взгляд.
– Наконец-то хоть одно имя. Интересно, почему она попала сюда.
Сара продолжила перебирать содержимое и перечислять вслух Нейтану:
– Камешек с розовым рисунком в виде цветка. Расческа. – Она провела по мягкой щетине, и на ладони остался светлый волос. Она держала образец ДНК человека, который жил и, скорее всего, умер здесь. Расческа с розовой шелковой набивкой и перламутровой рукояткой оказалась парным предметом с зеркалом. – Исправление: комплект из расчески и зеркала. – Она услышала, как Нейтан жмет на клавишу удаления, и подождала,
– Что случилось? – спросил Нейтан.
– Ничего, – фыркнула Сара и постаралась собраться. – Один игрушечный медвежонок ручной работы. – Она положила мягкую игрушку под крышку чемодана. – Одно, два, три платья с цветным рисунком и… О боже! – Сара извлекла маленькую голубую кофточку и поднесла ее к носу. – Одна детская распашонка, голубая.
– Как она пишется? – невозмутимо спросил Натан.
– Голубая через «о», – не задумываясь, ответила Сара.
– Да, спасибо Сара. Я, правда, спрашивал про другое слово. Роспа… как ее там.
– Ра-спа-шон-ка.
– Еще что-то есть?
Сара погладила мягкую пряжу и поднесла к щеке. Другой рукой она водила по дну чемодана, и ее пальцы наткнулись на лист бумаги, сложенный вдвое. Она положила куртку и развернула бумагу.
Первые четыре слова были написаны заглавными буквами, и ей не понадобились очки, чтобы прочувствовать всю их мощь.
– Какого…
Нейтан перестал печатать.
– Что?
Она повернулась к нему и без слов передала записку.
– Что это? – Он нахмурился и с озадаченным видом углубился в текст. – Господи, – выдохнул он, закончив читать.
3
Ноябрь 1956 года
Она вспомнила прошлый раз, когда ей тоже пришлось проходить через эти ворота и пробираться по избитой дороге к пугающе огромному зданию. Тогда она тоже жутко нервничала – во рту пересохло так, что было не облизать потрескавшиеся губы. Она подняла голову и посмотрела на синее небо, которое посветлеет только через час. Пока стоял ночной туман, а зеленая трава сияла инеем. Она поглубже запахнула накидку и сделала глубокий выдох, который превратился в пар.
Из-за поворота показалось величественное здание с взмывающей в небо водонапорной башней, и к нервному состоянию примешалась едва заметная капелька восторга. В первый день занятий преподаватель сказал им, что все сумасшедшие дома Викторианской эпохи строились вдали от людских глаз, в окружении высоких стен, к которым всегда вела длинная извилистая дорога. Она выросла в тени Эмбергейта или, как все его называли, «Большого дома», и слышала за эти годы немало ужасных историй. В воображении юной девушки пациенты представлялись полуголыми заросшими волосами дикарями с безумными глазами. Они прятались по кустам и изрыгали нечленораздельные вопли, а изо рта у них текла слюна. В ее семье никто точно не знал, что происходит за теми стенами, но Эллен прекрасно помнила, что говорила мама, когда ругала ее или младшего брата: «Вы оба меня до Эмбергейта доведете». Или, если они совсем расходились в шалостях, она говорила: «Если не будете хорошо себя вести, позову сюда людей в белых халатах, и они заберут вас в Большой дом». Даже хорошая взбучка была гораздо более желанна, чем эта ужасная участь.