Ключевой момент
Шрифт:
— Мне слишком много лет, чтобы я до сих пор мечтала о единственном! — отрезала я.
— Но это логично…
— Да идите вы к дьяволу с вашей логикой! — разозлилась я, оборвав его на полуслове. — Вы что, не можете допустить, что на свете просто хорошо жить? Просто жить! Без мужа, без быта, без его вонючих носков! Жить и радоваться! Радоваться каждому дню, которого в молодости не замечаешь из-за этой вашей любви, мужа, ребенка! Общаться с друзьями, писать стихи, гулять, любоваться природой. Это вы — человек семьи. Я — другая. Мне хорошо одной.
— Что ж… — Он задумчиво пожал плечами. — Возможно, так бывает. Просто я еще не встречал такую женщину, как вы.
Я улыбнулась, начиная остывать.
— Простите мою горячность. И послушайтесь моего дружеского совета: выбирайтесь
— Но мне нравится ужинать с вами. Разговаривать, спорить.
— Понятно. Но для пользы дела давайте сократим наши встречи. Скажем, до одной в неделю. А остальное время вы должны бывать в людных местах, общаться с разными женщинами. Потом, если захотите, поделитесь впечатлениями.
— Ну ладно…
Мы условились ужинать по пятницам. Мне хорошо работалось после наших с ним долгих разговоров. Впервые мужчина относился ко мне как к равной. Уважительно и по-дружески. Богдан не намекал на мужской интерес ко мне, не давил авторитетом, хотя, как я могла убедиться, был умным и достаточно эрудированным человеком. С ним я не боялась обнаружить свое невежество, и он всегда с удовольствием рассказывал мне какие-то новые интересные вещи. А не заявлял, как одна моя не в меру образованная подружка: ах, ты не знаешь, ну и не о чем говорить. Тщеславие так и било из нее. Действительно умные люди не станут кичиться своими знаниями. Наоборот, им всегда свойственна мудрая снисходительность…
У Богдана к тому же оказалось хорошее чувство юмора. Грубость его была сродни моей: беззлобная и внезапная. Он быстро выходил из себя и так же быстро остывал. Поэтому друг на друга мы не обижались. Наши встречи по пятницам стали для меня самым приятным времяпрепровождением. Мы перешли на «ты». Я преподнесла ему книгу своих стихов с дарственной надписью: «Моему хорошему другу Богдану на добрую память». Он обрадовался. А когда прочитал, назвал меня талантливой и посоветовал писать дальше.
Мне было удивительно легко с ним общаться и подчас даже интереснее, чем с моими подругами. С девчонками — Риммой, Ниной и Верой — я встречаюсь по определенному поводу: день рождения или праздники. С Никой мы перезваниваемся чуть ли не каждый день, и пару раз в месяц я хожу к ним в гости. Она ко мне не ходит: все некогда — дети, муж, работа. А я — свободна и ничем не обременена. У сына бываю нечасто. Он живет у своей тещи, а у меня с этой женщиной отношения не складываются. Его жена родила мальчика. Так что я теперь бабка. С ума сойти! В сорок два года — бабка! А что удивляться? Сама в девятнадцать выскочила. А сын все-таки в двадцать один женился. Внук хорошенький, маленький, беленький — на мою невестку Алю похож. В няньках не нуждаются. Теща на пенсии, сестра Али старшеклассница — без меня есть кому нянчиться с малышом. Деньгами, конечно, помогаю. И я. И муж. Сыну еще год учиться.
Муж снова стал названивать, подозрительно выспрашивать про мою жизнь. После нашего развода и моего превращения в поэтессу, очевидно, сам факт счастливого существования бывшей супруги не дает ему покоя. Хорошо, что я изучила его и умею с ним общаться, не воспринимая всерьез.
Я снова оказалась права. Богдан встретил женщину. Нет, он их много встречал и о каждой рассказывал, но отношения завязались только с одной. Ее зовут Лена. Он описал мне ее внешность — получилось, что почти кинозвезда и модель в одном флаконе. Но я думаю, что он преувеличивает, просто уж сильно она ему понравилась. О женщине, которая безразлична, так не говорят. Глаза горят, а они у него выразительные, светло-карие. Он вообще выглядит хорошо. Подтянут, всегда выбрит, одет чисто. Не скажешь, что в разводе. Жена его вскоре замуж вышла. Не официально, но мужчина живет с ней и сыном. И вроде как мальчик воспринимает его нормально. Богдан бывает у жены. Я и тут оказалась права — они дружат. Она даже попросила бывшего мужа помочь ее нынешнему в карьере. Есть у Богдана возможность «шепнуть кой-кому на ухо», как он выражается. Вообще, он молодец. Редко можно наблюдать такие отношения у людей после развода. Мужики, по большей части,
— Подарил ей цветы. Она была так рада.
— Цветы приятны любой женщине.
— Ты тоже любишь?
— Конечно.
— А какие больше всего? Розы, тюльпаны, гвоздики?
— Гвоздики мне всегда напоминают о демонстрации в совковые времена. Тюльпаны выглядят жалко и внутри пахнут селедкой.
— Почему селедкой?
— Не знаю. Но ты раздвинь лепестки и понюхай, где эти пестики-тычинки. Селедкой! Я в детстве часто нюхала. А розы? Розы — красивые. Хотя официальные. Вот если небольшие продолговатые бутоны, на не очень длинных стеблях и большой букет… тогда ничего. Но чтобы цвет какой-нибудь нежный: розовый, белый, оранжевый. А то чаще всего на праздники дарят красные или темно-бордовые, почти черные. Нам на работе к Восьмому марта всегда такие вручают.
— Ну что ж, теперь буду знать, что тебе подарить.
— Мне? Зачем?
— Через неделю три месяца нашего знакомства.
— Да? Я даже не знала. А ведь правда, первый раз я сюда зашла в апреле, а уже июль. Ты в отпуск не собираешься?
— Пока нет. А ты?
— И я — нет. И так жара достала. У нас в офисе хоть кондиционер, а дома все никак не установлю.
— Это сейчас не проблема, — заметил Богдан.
— Да, но у меня свежий ремонт. Вернее, относительно свежий. Я не стала настаивать, чтобы муж нашу прежнюю квартиру менял. Она хорошая, большая и в удобном месте. Он мне в виде отступного за нее дал денег на хорошую двушку. А я подумала, зачем мне двушка? Сын все равно со мной жить не станет. Взяла однокомнатную «с ремонтом» в новостройке и машину в придачу. Думала, что наводить порядок не придется. А как вошла в нее!.. Мамочки родные! И это называется «с ремонтом»! Обои отваливаются, сантехника кошмарная, двери фанерные. Хорошо хоть окна металлопластиковые и дверь бронированная. Но работы! На три месяца увязла. Могла, конечно, к мужу обратиться. Он же строитель. У него теперь своя фирма. Ремонтами как раз и занимаются. Но так не хотелось его видеть. Сама специалистов находила: сантехника, маляра, плиточника. Маляр потолки сделал на совесть. Сантехник тоже ничего. А плиточника три раза меняла. А потом сама плитку положила.
— Ты? Плитку?
— Чего смеешься? Да, сама положила. Ничего там сложного нет. Я же видела, когда плохо делали. Потом книжку купила, поняла, как раствор делать, как правильно работать. У них, этих горе-мастеров, смотрела, спрашивала. А потом сама положила. Долго, правда, делала, почти месяц. В перерывах обои клеила. И с паркетчиком мне повезло. Хорошо справился да еще зятя своего посоветовал, а тот мне мебель встроенную изготовил. Ты чего улыбаешься?
— Просто ты наконец-то стала хоть что-то о себе рассказывать. Раньше мы только мою жизнь и обсуждали.
— Да? — смутилась я. А ведь и в самом деле. Видно, время пришло. — Ой, я тебя перебила. Ты же о Лене рассказывал. Пришел ты с цветами…
— Да. Она обрадовалась. Мы поужинали. А потом я ее проводил. Но в этот раз она позволила себя поцеловать.
— Да ну? И как она отреагировала?
— Ответила. Думаю, я ей нравлюсь.
— Несомненно! Богдан, я чувствую, это то, что тебе нужно.
— Да я и сам чувствую. С ней мне удивительно легко и спокойно, вот как с тобой. Словно я знаю ее давным-давно.
— А она свободна?
— Свободна. Но она мало рассказывает о себе. Будто чего-то боится. Может, в ее жизни тоже была драма.
— Может быть. Тогда не спеши. Дай ей время к тебе привыкнуть. Пусть она начнет тебе доверять. Ждать вашей встречи. Это так здорово! Хочешь, я напишу ей стихи? А ты подаришь от своего имени.
— Нет, спасибо, друг Сирано. В такие игры я не играю.
— Ну, и пожалуйста. — Я надула губы. — Я ведь как другу. От чистого сердца…
— Ну, если как другу и от чистого сердца, тогда напиши. Но не для передачи. Просто мне.