Ключевой Проры. Ключ
Шрифт:
Тело Призрака лежало на мешках. Он раскинул руки и широко открытыми стеклянными глазами перился в потолок. Рядом валялись СВД и его сорок пятый UMP.
— Жаль товарища, ушёл в расцвете… — пробормотал Проводник.
А потом дёрнул его за штанину:
— Кончай! Меня сам знаешь, обмануть — не алё.
Призрак завозился и съехал на спине с кучи мешков, прихватив на ремень снайперскую винтовку:
— Патроны к ей кончились. Чё-то угорел я малость… Перебор сегодня! Ты как? — спросил он, вставая с помощью поданной Проводником руки, —
— Я норм. Все живы — трое нездоровы. Пойдём поможешь, — Проводник развернулся к комнате, где солдаты разбирали кирпичный завал над телом товарища. Не повезло рядовому Ляху. Сталкеры помогли раскидать остатки камня и мусора, вчетвером взяли тело солдата и вынесли во двор. Тот был жив, внешних повреждений видно не было, но кровь капала на пол, пока несли. Солдат, вроде Гуманок, начал снимать с раненного броник. Тут, откуда ни возьмись, нарисовался Халецкий, взял дело спасения рядового Ляха в свои руки: отодвинул подчинённого, раздавая указания что откуда срочно нести, что с Ляха снимать в первую очередь.
— Что с ним вообще? — спросил Призрак, когда Ляхом уже занялись.
— Пробегал неудачно под проёмом. Халя предупреждал. Туда граната прилетела, ну его и снесло кирпичом. Я рядом был.
— Ага… А остальные значит ничего. — он повесил на плечо снайперку и пошёл по коридору в угол дома. Там, как и предполагал сталкер, нашёлся хозяин СВД. Сявко сидел на мешке, перематывая бинт, наложенный Проводником. Пришлось опять помочь. Остальные были в норме. По крайней мере, Проводник не ощущал своим даром мёртвых или серьёзных повреждений, при которых раненый солдат мучается от боли.
— Ничего, раненые в норме. Ну, кроме того, Ляха.
Вертолёт, что барражировал всё это время над блокпостом, отвалил в сторону Периметра. Призрак, отдав винтовку владельцу, выглянул наружу в сторону Свалки:
— Надо бы пройтись — глянуть там. Может чё интересное найдём.
— Никого нет, можно, — Проводник показал на дорогу — МОНки были тут, надо справа обойти, давай через пролом тот, в двери.
Как полезли наружу рядом появился Халецкий:
— Ребят, не уходите! У меня трое раненых, один совсем никакой. А они вернутся. Снайпер и пулемётчик не в строй теперь. Побудьте, а? Иначе нас всех тут…
Призрак сделал выразительные глаза и чуть заметное движение пальцами левой руки, чтобы капитану не видно было. Типа — валить надо!
Проводник чуть прикрыл глаза — мол, понял, ага — и сказал:
— Халь, мы посмотреть там: может чего интересного, может трупы остались. Да мы тут, не кипеши!
Отойдя метров на 20 от стены дома, разукрашенной очередями винтовок и пулемётов, он остановился:
— Уходить — сейчас?
Призрак рассматривал кровавые пятна на земле возле куста. Дальше были сплошные воронки от НУРСов. Поднял голову, показал в сторону Свалки:
— Брат, они вернутся. Мы тут и ляжем. Уходить надо. Я понимаю, что это мы их сюда привели, считай, защитились мы с тобой на этом посту. Но, ты ж сам понимаешь…
Проводник
— Ты со снайперки то хоть раз попал? — поинтересовался Проводник.
— Не уверен, но то возможно. С Пищалки точно набил больше.
— Кровь есть… Не чувствую их — ушли далеко. Думаю, капитан прав — вернутся, — Проводник присел, рассматривая поле недавнего боя.
Из находок были лишь пустые магазины для винтовок Хэ-Ка модели G и кольтовской М-ки, да пара изуродованных до неузнаваемости стволов. Кровавые пятна на падшей листве тоже можно было признать позитивными находками. Трупов, понятно, не было и дальше. Надо было возвращаться назад и принимать это долбанное тяжёлое решение.
Да что тут думать — всё было и так ясно. Надо как можно скорее уходить. Что-то останавливало Проводника: может тот долг, вбитый в подсознание в учебке, а может и сталкерская привычка не бросать своих. Призрак, похоже, такой ерундой не заморачивался. Он мыслит правильно, оттого и жив.
— Валить, говоришь, — Проводник помолчал, — да, надо.
В доме их встретил повеселевший Халецкий.
— Вертолёт будет, Ляха заберут и усиление обещают! Отделение зольдат и группа военсталов Глаза.
— О как… самого Глаза?
— Так я не с Ковальским связался — с Джонсом с Южного. Он всегда по-уставному всё. Нападение — нате усиление. Хорошо, что есть пиндосы!
Почему хорошо, что есть пиндосы и отчего Ковальский должен был отказать заму в эвакуации раненого солдата, Призрак не совсем понял. Но решил вопросами не обострять. Всё-таки он в паре сталкеров старший, вот сейчас и пора слово сказать:
— Нам идти надо.
— Да, лучше и вправду счас идите, пояснять что да как и чего вы здесь военсталам не хочу. Лишнее это им будет. Мы с пацанами вам обязаны. Что могу сейчас — скажите!
Призрак глянул на напарника. Тот, по обыкновению, молчал.
— Патронов бы 45-ых, есть?
— Ну такого добра и в теории не бывало, — отвечал Халецкий, открывая деревяные и цинковые ящики, — что есть: гранаты, пайки, аптеки. Маски, очки, шлемы, броники. Но то стандарт всё. А это, гляди, ПМК-четвертые, новьё!
— Что за ПМК? — заинтересовался Проводник. И был прав. Халецкий вынул из металлического контейнера коробки с новейшими русскими противогазами. Штука и впрямь знатная. Тут тебе и защита дыхания, и встроенная светокоррекция и даже небольшой запас воды — можно пить, не снимая маски. Сталкер вопросительно глянул на старшего напарника. Тот согласно кивнул.