Ключевые 7 радикалов. Человек 2.0: как понять, принять, наладить взаимодействие
Шрифт:
Следует с самого же начала вводить жизнь тревожного ребёнка в понятное ему и привычное русло. Естественные изменения в ней, связанные с его взрослением, должны происходить постепенно, мало-помалу, под строгим контролем воспитателей, готовых всегда прийти на помощь в случае затруднений.
Это как манную кашу варить: подсыпать крупу тонкой струйкой и, не спеша, но безостановочно помешивать. Поторопишься, отвлечёшься, пустишь на самотёк – всё комками пойдёт.
При правильном подходе к воспитанию, вполне можно из тревожного вырастить весьма полезного и по-своему успешного члена
Вы будете удивлены, но диапазон задач, с которыми способен, в принципе, справиться тревожный, не так уж и узок.
Его можно научить выполнять многие виды работ, в том числе, довольно рискованных, объективно опасных. Но при одном непременном условии – учить его надо будет долго, постепенно, «шаг за шагом», причём шаги должны быть очень маленькими, осторожными.
Тревожный должен привыкнуть ко всему новому, что, не спросив его разрешения, ему навязала жизнь. Появится привычка – тревога несколько отступит. Тревога уходит, но не из характера, разумеется, а из конкретной – обжитой – ситуации.
Нередко тревожный вначале яростно сопротивляется переменам, затем, приспособившись, притерпевшись к новому положению вещей, не менее яростно возражает против попыток вернуться к старому.
Область применения тревожного радикала. Лучше всего, комфортнее, ему справляться с рутинной, монотонной работой. Хуже всего – с работой, предполагающей публичность, частую смену рода занятий, необходимость принимать самостоятельные решения, тем более, не имея времени на их подготовку и осмысление, – смело, экспромтом, на свой страх и риск.
Словом, тревожные незаменимы там, где человека легче всего и логичнее заменить машиной.
Особенности построения коммуникации с обладателем тревожного радикала. Мой хороший знакомый (назовём его здесь Александром) решил основать свой бизнес. По его замыслу, это должен быть небольшой семейный бизнес, с участием его жены в качестве помощницы. Александр, как предполагалось, привнесёт в него свои, годами наработанные, технологии и будет непосредственно производить востребованные продукты, а супруга обеспечит организационно-финансовую составляющую.
В уме всё складывалось очень даже хорошо. Нужно было, для начала, уладить ряд формальностей, связанных с учреждением фирмы. Александр поручил это жене и уехал в очередную командировку (создавая собственное дело, он не переставал работать по специальности, наращивать опыт и клиентуру, зарабатывать деньги). Перед отъездом супруги всё подробно обсудили. Жена получила от мужа необходимые инструкции и выразила готовность действовать по намеченному плану.
С точки зрения Александра, срок, в течение которого все формальности могут быть завершены, не должен превышать двух-трёх недель. Уезжая, он предвкушал удовольствие от успехов жены на поприще организации бизнеса, о которых он узнает по возвращении.
Но не тут-то было. Жена в его отсутствие вообще ничего не предприняла. На недоумевающие вопросы мужа она отвечала, что, дескать, ясно ей далеко не всё из оговоренного.
Александр расстроился, но не пал духом. Он провёл с женой ещё одну разъяснительную беседу, добился от неё, как будто, полного понимания всех нюансов предстоящего дела, настоятельно попросил не откладывать визит в регистрирующие органы и… снова уехал в командировку. К чему он приехал, вы, наверное, уже догадались. К тому же порогу. Жена не сделала ровным счётом ничего, но страх её и неуверенность в своих возможностях только возросли.
Так продолжалось около полугода. Александр интенсивно работал и не хотел упускать шансы нарастить свой первоначальный капитал для «раскрутки» бизнеса. А жена без него теряла весь кураж, который выказывала на семейных деловых совещаниях.
Выслушав сетования Александра, я сказал ему: твоя супруга – тревожный человек. Это очень важная особенность её характера. То, что в твоём представлении можно сделать за три недели, в её – в лучшем случае – за три месяца. И это при условии, что её никто не станет торопить, устанавливать ей жёсткие сроки, к которым она, хочет – не хочет, а должна успеть. Ты же постоянно её подгонял. Сроки сжимались, задача от этого становилась для неё всё труднее.
К тому же, ты бросил её одну, без поддержки, что в отношении тревожных людей является грубейшей ошибкой. Вы должны были оставаться на телефонной связи постоянно, в режиме ежедневных переговоров. И инициатива при этом должна была исходить от тебя (ведь она боится тебе звонить, пока ей нечем похвастаться).
И разговор между вами не должен превращаться в её отчёт перед тобой. Пусть это будет твой дополнительный инструктаж в её адрес (даже то, что уже не раз говорено, полезно повторить тревожному, для его спокойствия) с обязательными элементами утешения, моральной поддержки.
Сказать тревожному «всё хорошо, не волнуйся, действуй, не торопясь, и только тогда, когда почувствуешь себя к этому готовым – времени у нас много» и т. п. гораздо лучше для дела, чем призывать его к решительности, поторапливать и уверять, что задание пустячное и с ним можно справиться играючи.
«Шапкозакидательские» призывы и высокая динамика событий парализуют его ум и волю. Так что, разумеется, за три недели твоя жена не справилась бы с поручением, а за три месяца – вполне возможно. Но ты торопил её, дёргал, оставлял одну – и вот уже полгода прошло, а воз и ныне там.
Общаясь с тревожным, следует избегать проявлений, прежде всего, истероидности и гипертимности. Тревожный, опасаясь негативных для себя последствий, интуитивно сторонится и не одобряет поведения людей, жаждущих публичного признания («выскочка», – думает он про таких неприязненно, – «болтает, обещает… ещё беду накличет»), а также не любит авантюристов.
Проще всего тревожным общаться с эпилептоидами. Эпилептоиды устанавливают правила, требуют их безукоризненного соблюдения и крайне осторожно относятся к нововведениям. А тревожному только этого и надо. Он с удовольствием подчиняется такому режиму.