Ключи от седьмого неба
Шрифт:
Димка сидел, свесив с кровати ноги, и прислушивался. Я сразу проснулась.
— Ириш, тебе не кажется, что кто-то воет? — с тревогой спросил он.
— Нет. Но мне кажется, что кто-то пищит. Может, ты забыл выключить телевизор, — с сомнением поинтересовалась я, глядя на темный экран. — Индейцы в ночной темени убитых соплеменников хоронят.
— Какие индейцы! Воют в холле.
Послав проклятье Полетаеву, он вскочил и, продолжая бубнить себе под нос нелестные эпитеты в его адрес, попытался натянуть джинсы. Получилось задом наперед. Пока их переориентировал, в комнату влетела полуодетая Наташка. В
Пищали из холла. Тоненько, сдавленно, на одной ноте: «И-и-и-и…», но с передыхом. Звук шел от диванчика, на котором вместо Костика лежала какая-то бесформенная масса.
Не сразу вспомнили, где выключатель. Помог подоспевший Димка. Яркий свет резанул по глазам, и взору открылось нечто странное. На диване лежала подушка, часть ее прикрывало скомканное одеяло. И вся эта гора, похожая на вулкан, шевелилась, издавая то ли писк, то ли тонкий вой.
— Ос-споди… — перекрестилась Наташка и шагнула назад.
Я машинально вцепилась в Димку. Он попытался меня оторвать, но как бы не так! Когда пугаюсь, руки-ноги становятся железобетонными. Так с напрягом и дотащил меня до дивана.
Писк резко оборвался и сменился мычанием. Вулкан активизировался, и началось его извержение. Первой слетела на пол подушка, за ней одеяло, последним свалился запутавшийся в простыни Костик.
Сидя на полу и опираясь на него одной рукой, другой он поглаживал горло, дышал со всхлипом и не мог надышаться. На нас смотрели вытаращенные, совершенно бессмысленные глаза.
— Мама дорогая… — проронила Наташка и сделала три шага вперед.
Я машинально отцепилась от Димки.
— Ты чего орал, болезный? — участливо поинтересовался муж. — Приснилось что?
Костик не ответил — вживался в обстановку. Адаптировался довольно быстро, что выразилось в непечатном выражении, но он тут же за него извинился. Все-таки рядом дамы, пусть даже в неглиже.
— Приснилось, что кто-то пытается меня придушить. Главное, чувствую, что задыхаюсь, а вырваться нет сил.
— Эк тебя подушкой-то пришлепнуло! — посочувствовала парню Наташка. — А зачем ты ее себе на голову напялил?
— Да, блин, надоели эти шастанья туда-сюда. Предупреждал же по-хорошему: ночью мимо меня не шляться. Нет! Сначала этот дед прошлепал своими больными ногами за кефиром и коркой хлеба. Да ладно бы этим и обошелся. Целый пакет с собой наверх поволок, да еще грохнул его два раза на лестнице. За ним проторенным путем приплелась Зинаида. Эта бабуся вообще тащилась с комментариями. Все пришептывала, объясняя, зачем в кухню поперлась, а на обратном пути отчитывалась, что именно из холодильника прихватила. Точно врала. Два непоименованных в списке банана из рук выронила — не умещались. Короче, пришлось закрыть уши подушкой. Потом кому-то еще приспичило погулять, дверь открывали — швабра грохнулась, но я из-под подушки вылезать не стал. Говорю же — надоели!
Костик замолчал и уставился на нас с Наташкой вполне разумным — оценивающим — взглядом. Димка последовал его примеру, после чего от него поступила команда нам немедленно одеться.
Опередив Наташку на пару секунд, я быстренько подхватила с пола одеяло, им и прикрылась. Подруга примерила на себя подушку, но она ей не подошла,
Пока они спорили, мы с Димкой подошли к входной двери. Она была закрыта. Кресло стояло на месте, ранее упиравшаяся в него швабра, нацеленная на дверь, валялась на полу.
— Ну всё и все валяются, — вздохнула я. — Прямо какая-то «повальная» эпидемия.
— А кто додумался прислонить швабру к двери? — хмыкнул муж. — Она же наружу открывается. Да и закрыта была на ключ. Лично мной. Вот он, так и лежит в моем кармане. Я его на подоконник положу.
Молнией мелькнула догадка: Костик ошибся. Ночью на улицу никто не выходил. Наоборот, пытались войти. Швабра грохнулась и спугнула визитера. Странно, как Димка до этого не додумался.
— А это мы с Натальей специально придумали, — пролепетала я, застенчиво помахивая свободным концом одеяла. — Охранная сигнализация. Защита от нежелательного вторжения. Основана на эффекте неожиданности. Попытается кто-нибудь проникнуть, получит по башке шваброй…
— Иришка, у тебя какое-то маниакальное стремление к головотяпству. — Муж с удовольствием потянулся, зевнул и заявил, что отправляется досыпать. Попутно заглянет к Джульетте. Вся эта мышиная возня с Константином вполне могла разбудить женщину. Сильное снотворное, которым он ее угостил, может оказаться бессильным.
Я невольно позавидовала Димкиной собранности. Наверное, это профессиональное качество. Он постоянно прихватывает с собой аптечку по габаритам чуть меньше сумки-холодильника. Мини-аптека на выезде. А для меня обычное дело забыть дома кошелек, сумку с продуктами, само собой, мобильник и так далее. Не один раз выскакивала к машине в домашних тапках.
Спать расхотелось. Пристроив швабру на законное место, я призадумалась. Неужели Полетаев пытался вернуться домой? Если он «в бегах», подобное мероприятие очень рискованно. Но вдруг риск оправдан? Допустим, в доме находится что-то такое, без чего он далеко не убежит? Точнее, не может убежать. Деньги от продажи квартиры? Возможно.
Из кухни пробивалась полоса света, доносились тихие голоса, и я поспешила туда. Разумный поступок. Наталья с Константином вели задушевный разговор. На тему, что ни у кого из полетаевских родственников души отродясь не имелось. Полное бездушие на фоне умственной ограниченности. Это ж надо! Навесить на знаменитого хирурга Ефимова кличку заказного убийцы, а его порядочнейшую жену и ее еще более порядочнейшую подругу принять за подельниц!..
Костик не имел ничего против бездушия и умственной отсталости Зинаиды и Юрия Васильевича, но категорически отрицал наличие подобных качеств у себя. Мирное воркование грозило перейти в ожесточенный спор на повышенных тонах, так что мое появление оказалось весьма кстати. Я в два счета убедила собеседников, что они друг друга стоят. Более того, страдают забывчивостью. От памяти остался только ее худший фрагмент — злопамятность. Разве можно так орать, будоража людей среди ночи по пустякам?