Ключи от седьмого неба
Шрифт:
Подруга почему-то заговорила голосом хирурга Ефимова, обращавшегося исключительно к себе самому. Так я усвоила кое-что о себе (опять-таки ничего нового), о планах на будущее поверженной Джульетты (зачем только ее назвали этим исторически несчастливым именем) и о рекомендациях Юрию Васильевичу в отношении его больных конечностей (мешают, значит, удалить, как лишнее звено). Нежной музыкой показался хриплый голос Джульетты:
— Ну, это уж слишком…
На большее у нее сил не хватило. Я рискнула открыть глаза, напомнив себе, что надо вообще отвыкать от этой дурной привычки — закрывать
Джульетту уже подняли. Димка с Натальей, взяв ее под руки, медленно перемещали несчастную в ближайшую комнату. Джульетте был необходим покой и постельный режим. Хотя бы до прибытия «скорой». Если Константин обеспечил тетушке легкое сотрясение мозга, то я, надо полагать, перевела его в высшую категорию.
Чувствуя за собой тяжелейший груз ответственности за содеянное, я поплелась следом, безуспешно пытаясь оказать ненужную помощь в транспортировке. Время от времени Наташка истерически орала, запрещая мне приближаться к Джульетте ближе чем на полкилометра, и весьма ощутимо лягалась правой ногой. Слова искренних извинений, призванных загладить вину, от волнения перемешались в моей голове. До сих пор стыдно вспоминать, какую ахинею я несла. Уж Евросоюз точно не следовало впутывать. Лучше бы молчала. Это, кстати, посоветовал и Димка, выразив сомнение в том, у кого из нас — Джульетты или меня — с головой хуже. И мельком взглянув на мою скромную шишку на лбу, добавил: «Ваше сиятельство…»
Уложили пострадавшую в пустующей комнате по соседству с занимаемой Натальей. В ней было немножко душновато, поэтому настежь распахнули окно, прикрыв его занавесками. Джульетта слегка постанывала. Пару раз я робко поинтересовалась, не нужно ли ей чего-нибудь принести. А то мигом слетаю. Мне не ответили, тогда я огласила весь список имеющихся в доме продуктов, включая «бич-пакеты» с лапшой быстрого приготовления. Вдруг что-нибудь из них Джульетта пожелает отведать. Не пожелала. Ее реакция была достаточно красноречивой — бедняжку вырвало. Меня тут же вытолкали вон и закрыли дверь.
Прижавшись к ней ухом, я слышала, как обсуждается вопрос госпитализации Джульетты. Оказалось, что она умеет плакать не только от боли телесной. Рыданиями Джулька подкрепляла слезную просьбу не укладывать ее в больницу, где будут задавать слишком много лишних вопросов. Ей надо просто немного отлежаться. Главное, не допускать к ее кровати этот чокнутый второй «сапог» из пары Ефимовых. Тогда к утру она уже точно будет в полном порядке. Я не обиделась, но сочла необходимым покинуть свой пост у двери.
На кухне царила атмосфера мира и взаимопонимания. Юрий Васильевич с Зинаидой сидели рядышком за столом и с удовольствием жевали две корочки хлеба величиной с половину батона каждая, запивая их кефиром. Костик сосредоточенно поглощал лапшу быстрого приготовления, стараясь как можно больше намотать на вилку. Психея с Колюней по другую сторону стола, горестно опираясь подбородками на согнутые в локтях руки, сочувственно наблюдали за ними.
При моем появлении все пытливо посмотрели в мою сторону, ожидая новостей. Я ограничилась надеждой на скорое исцеление Джульетты. Скорее всего, в больничных условиях.
Решив повториться, я уже открыла рот, но тут за моей спиной раздалось ласковое:
— Здравствуйте.
— Здрассте, — выдала я, не оборачиваясь, и вся пятерка нестройно откликнулась на приветствие, но напряженного внимания не ослабила.
Сообразив наконец повернуться, я увидела, как порожек кухни уверенно перешагнула женщина не первой молодости, подтянув за собой небольшой чемодан на колесиках.
— Я правильно попала — дом Полетаевых? — насторожилась она и вытянулась в струнку, заметив большое количество присутствующих и их странную реакцию.
Мне показалось, что она испугалась и раздумывает, не повернуть ли ей назад. Изо рта Костика вывалился внушительный комок лапши, он запоздало сглотнул и молча кивнул в знак приветствия.
— Ага, значит, правильно, — с облегчением вздохнула новая визитерша. — Уф-ф… Жарко. Еще раз здравствуйте. А я приехала от своей приятельницы — вашей домработницы Ольги Ивановны Остапенко. Ей на замену. Она сказала, что все согласовала. Кто из вас Станислав Аркадьевич, вы? — обратилась она к Колюне.
— Н-нет, — он немного привстал, — я совсем наоборот, просто Николай, а это — моя жена. Просто Вера.
— Ну а я просто Надя.
— Совсем непросто, — с подозрением заявила пришедшая в себя Зинаида. — Эта семейная пара сегодня тоже прибыла от нашей домработницы в качестве… домработников. А кто же из вас настоящий?
Могу поклясться, все домработники проявляли озадаченность весьма натурально. Я бы так не сыграла. Кто-то из них определенно врал. Интересно, как будет (будут) выкручиваться посланник (посланники) следствия. Надо же допустить такой досадный промах!
С расстройства укоризненно покачивая головой, Надежда вытянула мобильник и через пару секунд уже разговаривала со своей предшественницей, объясняя, какой казус с ней произошел. Какое-то время она внимательно слушала собеседницу, удивлялась: «Ну надо же!» и агакала. Затем, не отрываясь от трубки, спросила у Психеи фамилию.
— Ткачук! — вытянувшись в струнку, рявкнула та.
— А-а-а, услышала, да? — продолжила переговоры Надя, только уже в качестве слушательницы, лишь иногда вставляя излюбленное «ага». Попрощавшись с приятельницей, нахмурила брови и строго поинтересовалась, почему Ткачуки не приехали в назначенный им срок — немного раньше.
— У нас сынишка приболел. Ветрянкой, — оттарабанила Психея. — Я звонила Станиславу Аркадьевичу, он разрешил задержаться. Сказал, что мы вообще можем не спешить. Только нам очень деньги нужны.
— Зачем папе куча домработников? — удивился Константин. — Тем более что самого его нет дома.
— Да я же пыталась втолковать всем, что мы с Колюней не домработники, а помощники по хозяйству, — обиженно напомнила Психея. — У нас специфическая задача — облагородить земельный участок. Мы дизайнеры, специалисты по садовому ландшафту. Только теперь не знаем, приступать или не приступать к работе. Кто будет оплачивать?
— Понятно, — оживились родственники Станислава, пропустив вопрос оплаты мимо ушей.