Ключи Трёх миров
Шрифт:
— Как хранительница, я ничего не знаю об этом.
— Око Бога не действует без Ключей — верно? — зачем-то уточнил Хун Сянъюнь.
— Да, глава.
На безупречно спокойном лице зятя отразилось мимолётное волнение — так тень от маленького облачка, гонимого ветром, случайно задевает неподвижную гладь пруда и быстро уносится прочь, не оставляя следа.
Ши Шуй знала, о чём он думает. И от этого становилось ещё неспокойнее.
Чтобы Ань Син могла задействовать Око Бога, некто воспользовался Ключами Трёх миров. Очень умело и своевременно воспользовался, не оставив никаких следов.
Но
***
Дворец Юньци никогда не спал. Это место, в котором рождались и завершались человеческие судьбы, наполняла вечная суета — младшие прислужники раскладывали запечатанные свитки по бесчисленным полкам, заполняли новые, составляли планы для земных испытаний небожителей, пили травяные или цветочные чаи и всё время гомонили, словно стайка голодных воробьев.
Чэнь Чжэкай, Совершенный владыка дворца Юньци, долго не мог привыкнуть к такой жизни. Он выбирал самые отдалённые комнаты и тихие углы, притворялся занятым чтением, уходил на короткие медитации, но его неизменно находили, чтобы сообщить «нечто важное». А поскольку важной здесь считалась любая мелочь, вроде упавшей Книги судьбы, о покое оставалось только мечтать.
Ещё хуже было осознавать, насколько безнадёжно он не принадлежит новой реальности. Тихая многотысячелетняя жизнь в уединении на горе Шэньчжиянь в качестве слепца и совершенствующегося, озабоченного вторым вознесением, совсем не походила на существование хозяина Юньци.
Да, он не мог назвать эту суету полноценной жизнью. Так как жизнь для него — беспрестанное погружение внутрь собственного сердца и контроль всех желаний.
Единственная радость нынешнего положения — всё изменилось в лучшую сторону. Пусть он не спас брата, отдав осколок Ока Бога достойной небесной деве, способной пожертвовать чем-то ценным ради других: бывший Бог судьбы по-прежнему оставался в изгнании — Чэнь Чжэкай занял место Чэнь Синьюэ на правах его помощника. Но зато удалось предотвратить бесконечное кровопролитие на Девяти Сферах.
Сейчас в Небесном городе царил покой, как и подобает в мире бессмертных. Но Чэнь Чжэкай не обманывался внешней гармонией. Под красивой обёрткой из приветливых улыбок, тихой речи и невинно-белого лунного шелка скрывалась гниль. Она никуда не делась, просто притаилась в тени. Как холодная инь, вечно противостоящая солнечной энергии ян.
В этой реальности он не обнаружил важную фигуру, ответственную в далёком будущем за многие преступления. Не было Цай Чжэаня — небожителя, обманом занявшего место хозяина дворца Юньци. Коварного бессмертного, в прямом смысле приложившего руку к потере лица Чэнь Синьюэ. Из-за него брат подвергся обвинениям в безумии и претерпел позорное изгнание в мир смертных.
Чэнь Чжэкаю становилось больно всякий раз, когда вспоминал об этом. Однако искать брата среди людей он не спешил. На небесах остался ещё один предатель — дядя Нефритового императора, уважаемый Юй Цзымин. Как глубоководная рыбина тот избежал
Разве это решение не ошибочно?
Слабость Нефритового императора — вот то, что не позволяло Чэнь Чжэкаю чувствовать себя в безопасности. Если правитель мягок в принимаемых решениях и благосклонен к родственникам, закрывая глаза на все их грехи, пользы от такого правления ожидать не приходится.
А ещё в последние дни его тревожило стойкое предчувствие беды. Как затворник, проведшие многие тысячелетия рядом с Оком Бога, Чэнь Чжэкай знал — время во многом похоже на красную нить судьбы, связывающую родственные души. Такая нить не может разорваться, лишь запутаться, затрудняя сближение. Так точно и время — словно полноводная река, оно устремляется к старому руслу, стоит плотине ослабнуть.
Чэнь Чжэкай не представлял настолько прочных плотин в Трёх мирах, что способны удержать время. Когда он отдавал осколок артефакта в руки Ань Син, тогда носящей имя Люй Инчжэнь, Владыки-стража и хозяйки дворца Дафэн, он уже знал — её жертва будет принята, но обуздать время никому не под силу.
Он, считающий себя одним из благородных бессмертных Небесного города, если не солгал напрямую, то утаил правду, что можно приравнять к злонамеренной лжи.
Вина за то необходимое, но по своей сути постыдное решение, лежала до сих пор на сердце, чернила душу и угнетала изначальный дух! Три Чистых не уничтожили его в будущем вместе с горой Шэньчжиянь и Девятью Сферами, но и не одарили желанным вознесением на Саньцин.
Он жаждал умереть или вознестись, но не получил ни одного, ни другого. И чем больше задумывался над решением Трёх Чистых, тем явственнее видел истину: его путь здесь ещё не завершён. По милости высших ему дарована возможность исправить все ошибки и стереть грехи, сковывающие изначальный дух. В том числе, обуздав главного заговорщика Небесного города.
Чан Сянь вошёл незаметно — сухонький силуэт проступил в вечернем воздухе, словно призрачное видение, заставив отложить свиток в сторону.
Смотритель императорской библиотеки был стар, как Три мира. Не удивительно, что он мастерски разрывал пространство, перемещаясь по Небесному городу. Однако это не может не пугать — незаурядные духовные способности Чэнь Чжэкая бессильны перед умениями какого-то смотрителя! Разве это не странно, признавать собственную слабость перед тем, кто считается от тебя ниже в небесной иерархии?
— Приветствую Совершенного владыку, — вежливо кивнул смотритель императорской библиотеки. — Всё случилось, как владыка и предполагал. Он заинтересовался Ключами Трёх миров.
— Хорошо… — Чэнь Чжэкай аккуратно свернул чужую Книгу судьбы, которую проверял, уединившись в боковом кабинете. — Присматривай за ним для меня.
— Тогда я откланиваюсь, — силуэт, выделяющийся на фоне косых солнечных лучей, пробившихся сквозь приоткрытое окно, исчез — Чан Сянь перенёсся в другое место.
А Чэнь Чжэкай задумался. Если удастся выманить снулую рыбину со дна, можно считать себя победителем. На этот раз он не позволит Юй Цзымину избежать наказания.