Клювы
Шрифт:
Твари вылезали из рам, ползали у ног. Гибкие, рыхлые, ноздреватые. Минутные стрелки мчались по циферблату. Вилма танцевала под невразумительный микс джаза и стука зубов о стаканчики.
Филип рухнул на софу.
«Дьявол! Зачем я…»
Он заткнул пальцами уши. Сердце будто нашпиливалось на колючку.
– Вилма… противоядие…
Он защелкал пальцами, чтобы привлечь внимание.
Но примолкшим посетителям выставки было не до него. Прервав свои блуждания, гости смотрели куда-то в прихожую.
Толстяк, пять (десять, двадцать?) минут назад спавший в ванной, медленно шел по мастерской. В руках он держал шестилитровую пластиковую бутыль. Жидкость цвета вишни плескалась на половицы. Кто-то заворчал, отскакивая от брызг.
– Что вы делаете? – удивился Сорока. Он встал на пути толстяка.
Жидкость образовывала лужу у ботинок художника.
«Олифа», – подумал Филип. Искры – не все, но большая часть – погасли в голове. Словно костер потушили струей из шланга.
Толстяк икнул. Затряс бутылью. Штанины Сороки потемнели от маслянистой жидкости.
– И что же это будет такое? – спросил Сорока.
– Хрррг! – прорычал довольный толстяк. Щелкнуло колесико зажигалки.
Опережая крики, толстяк засмеялся. Пропитанный олифой реглан вспыхнул, превращая безумца в огненный столб. Искры – теперь настоящие – закружили в воздухе. Затрещали волосы. Сгорающий заживо человек шагнул к Сороке и обнял его.
А мгновение спустя мастерская превратилась в духовку.
– Не выключай, пап, – смущенно попросил Саша, когда отец потянулся к ночнику.
Антон Журавлев погладил сына по мягким волосам.
– Ты помнишь, что мы с тобой решили насчет Бабая?
– Помню. Мы решили, что его нет.
– Тогда в чем дело?
Мальчик неопределенно повел плечами и коснулся ссадины на лбу.
– Болит?
– Уже нет. Пап?
– Да?
Мальчик тяжело вздохнул:
– Я бы хотел не видеть снов.
– Глупости. Сны – это прекрасно. Это целый мир.
– Па?
– Да, милый?
– Ты знаешь Песочного человека?
«Ну вот! – ухмыльнулся про себя Антон. – Неделю назад мы с боем выжили из шкафа Бабая, теперь ему на смену пришел новый монстр».
– Если он поселился в твоем шкафу, я буду взымать с него квартплату. Нам и так тесно, без сказочных персонажей.
– Он не в шкафу, а во сне.
– Понятно.
Отец встал с кровати и подошел к книжной полке. Провел взглядом по корешкам детских книг.
– Ага, вот он! – Антон снял с полки увесистый черный томик, на обложке которого значилось: «Гофман. Сказки». – Пожалуй, я заберу у тебя это пока.
– Мне они нравятся.
– Мне тоже. Но некоторые рассказы Гофмана чересчур взрослые. Я верну тебе их через пару месяцев,
– Хорошо.
– И запомни, герой, в нашем доме тебе ничего не угрожает. Если тебе приснится какая-нибудь злюка, просто дай ей подзатыльник.
Саша заморгал, соглашаясь. Нижняя часть его лица уже была скрыта одеялом.
– Сколько раз тебя можно поцеловать? – поинтересовался Антон.
– Пять.
– Только пять? Я хотел тысячу пять.
– Ну, па, это же продлится до утра!
Отец засмеялся и поцеловал сына в переносицу разрешенные пять раз.
– Па?
– Да, Саша?
– А если я сделаю что-нибудь плохое во сне, ты будешь ругать меня?
Вопрос застал Антона врасплох.
– Не буду, – произнес он. – Сны – это же понарошку.
– Хорошо, – сказал Саша. – Спокойной ночи, па.
– Спокойной ночи, милый.
– Ами выляли фифисоемо, – сообщила Олеся из ванной комнаты.
– Амумумумумоемо, – передразнил ее Антон.
Олеся выплюнула зубную пасту, прополоскала рот и повторила:
– Я говорю, что Саша выглядит обеспокоенным.
– Немного.
– Он снова спит с включенным светом.
– Знаю. Его монстры должны платить нам за электроэнергию.
– Бабай вернулся?
– Его кузен. Песочный человек.
Олеся вышла из ванной, массируя шею. Волосы забраны в хвост, футболка прикрывает бедра. Спальня наполнилась запахом шампуня и ночного крема.
– Какой человек? – переспросила Олеся.
– Песочный. – Антон похлопал ладонью по томику Гофмана. – Читала?
– Нет.
– Опасно покупать детям книги, не зная их содержания.
– Но там же написано «Сказки»! – испугалась Олеся. – Это что, не для детей? Это порнуха?!
– Не совсем! – засмеялся Антон. – Да не волнуйся ты. Книжка детская, но некоторые сказки уж очень мрачные. Например, «Песочный человек».
– Я видела полнометражный мультфильм. Ему даже «Оскара» вручили.
– «Молчанию ягнят» тоже вручили «Оскара». И не один.
Блестящее от крема личико Олеси напряглось:
– И сильно ли отличается мультфильм от книжки?
– Значительно. Песочный человек – эдакий Фредди Крюгер без полосатого свитера.
– Час от часу не легче.
– Он приходит в детские спаленки и сыплет в глаза малышей специальным песком.
– Чтоб они спали. Знаю.
– Да, но только от песка глаза малышей лопаются, и они слепнут.
– Ты шутишь?
– Нисколько. А еще Песочный человек любит забираться под одеяла и воровать детей. Знаешь зачем?
– Не хочу знать.
– Чтобы отнести их на Луну. Там у него гнездо, а в гнезде сидят его детеныши. Мерзкие существа с клювами. И угадай, зачем им нужны клювы?