Шрифт:
БЕГЛЯНОЧКИ И РОЗОЧКИ
Провинциальный добронравный городок, на первый взгляд – сонное болотце. Закопчённые заводы, трюхающие по разбитым дорогам пассажирские автобусы, пыльные улицы под арками из вековых деревьев. В уик-энд город вымирает: почтенные отцы и матери семейств разъезжаются по огородам.
Кажется, в этой тихой заводи рынок секс-услуг нужен – как козе баян, попу гармонь, собаке пятая нога, рыбе зонтик и так далее. А вот поди ж ты, несколько лет здесь активно функционировала сеть подпольных мини-публичных домов. Клиент, выражаясь рыбацким языком, пёр
О ХОЗЯИНЕ
Почему с большой буквы – потому что под его крышей трудились около десятка хозяев мельче. Кто знают Хозяина (далее со слов свидетелей), отмечают его лидерские качества, умение наперёд просчитывать ходы, заводить нужные знакомства. Баллотировался в депутаты, но не набрал голосов.
Сидел в местах отдалённых. И хотя статья была незначительная, завоевал авторитет в криминальном мире. Успешный менеджер, он просто не мог пройти мимо, не заметить зияющей, прямо-таки возмутительной ниши в городском рынке услуг – отсутствие сервиса интимного характера… Непорядок. И немедленно, деятельно и скрупулёзно, как за всё брался, он стал заполнять пробел. Жаль, городок мал – не развернёшься.
Агентурой являлись: таксисты, горничные, охранники, администраторы гостиниц и развлекательных центров. Рабочая зона: съёмные квартиры, сауны, мотели, бани, гостиницы, номера в клубах, гостевые домики. Документы у посетителей не спрашивались, дабы не нарушать конституционных прав граждан на отдых.
Были напечатаны визитные карточки: телефоны и название фирмы на фоне грациозного обнажённого женского силуэта – простенько и со вкусом.
Среди обслуживающего персонала (девушек по вызову) соблюдалась жёсткая дисциплина. Униформа (эротическое бельё), питание, такси, средства предохранения, медосмотры и лечение – за личный счёт.
При приёме на работу – собеседование, ознакомление с условиями труда. Правило номер один: клиент всегда прав. Если клиент не прав, см. правило № 1.
Рабочее время с 6 вечера до 6 утра. Выходной – воскресенье. Ожидание вызовов – строго в такси на городской площади или в съёмной «жилой» квартире. Оказание услуг в последней настрого запрещено: кошка где живёт, не гадит.
В рабочее время категорически запрещён приём алкоголя и прочих наркотических веществ. Запрещено давать клиентам номера своих телефонов. Запрещено встречаться с клиентами вне рабочего времени и места, и самим вести денежные расчёты.
Почасовая такса: вагинальный секс – 600 руб., орально-вагинальный – 700. Налог Хозяину с каждого сеанса – 60 процентов, то есть на руки выходило 250–300 рублей. За утаивание доходов – штраф. За невыход на смену без предупреждения – штраф. За отказ от работы – штраф. За побег – бесплатная отработка в течение двух недель либо неустойка (отступные) в размере 30–60 тысяч рублей.
Откуда брались числа с нулями? Очень просто: время от времени девушек тасовали, перебрасывая из одной конторы (филиала) в другой. На новом месте работы разъясняли: мы за тебя прежним хозяевам выложили кругленькую сумму, теперь ты принадлежишь нам. Клетка захлопнулась.
Рассматривался ещё вариант: хочешь уйти – завербуй на своё место юную наивную глупышку, а лучше двух.
Сто
Известно, что тамошние барышни получали от заведения шёлковые повседневные и бальные платья, украшения и косметику. Сладко и жирно – также за счёт заведения – кушали: пухленькие пользовались особым спросом. В пост готовились постные, в скоромные дни – мясные блюда. На еде не экономили: при публичном доме жили раздобревшие на кухонных помоях собаки.
Вечера сопровождались музыкой и танцами, костюмированными балами, приглашением цыган, ездой на тройках. Каждую неделю барышень осматривал доктор, благосклонно при этом шутил.
Для современных же девчонок самыми мучительными были именно посещения женской консультации. Врачи кожей чувствуют «таких» пациенток. По признанию одной девушки, «к нам относились хуже чем к скотине. Позорили так, что в коридоре было слышно. Наверно, ветеринары коров бережнее осматривают…»
В «Яме» умеренное возлияние вин и шампанского поощрялось. Девушки раскручивали щедрых гостей на покупку спиртного из местного буфета («Мужчина, угостите даму абрикотином») и имели с этого неплохой процент. С одной стороны, девицы слабее – спивались. С другой стороны – проявлялась своеобразная гуманность: в замутнённом сознании не так стыдно и мерзко ложиться с козлами в постель.
У ямских девушек была своя прислуга. Те, кто хитрее, сколачивал капиталец. Как ни крути, пока что сравнение явно в пользу «ямных» девушек. Это к сведению современных ханжей, с благородным негодованием, с пеной у рта выступающих против легализации проституции.
А она, пока суть да дело, в последние годы в России приобрела индустриальные масштабы.
Это благодаря ханжам тысячи девушек объявлены вне закона. Бесправными рабынями ХХI века, они оказываются в полной власти таких хозяев и хозяйчиков. Сколько их, насмерть замученных, исчезли по стране бесследно – статистика умалчивает.
Да, что ещё отличало наших героинь от купринских жриц любви: те представлялись слащавыми дурацкими Аделинами и Розалиями – чтобы было «красивше».
Наши девчата прятались за неприметными, незапоминающимися «Ирами», «Анями», «Ленами». Как будто хотели сохранить в чистоте хотя бы свои имена. Вообще, они точно старались уменьшиться, сжаться под ощупывающими похотливыми мужскими взглядами. Отработать свои мятые жалкие бумажки – и быстрее сгинуть, стереться из памяти.
Взять, скажем, несовершеннолетнюю Дашу.
МАЛОЛЕТКИ
Родной отец удивился, узнав, что она живёт под боком. Думал, она вообще где-то в другом городе. «Помогать ей у меня не было средств», – признался папаша, здоровый мужик, который мог бы хоть овощи в огороде выращивать и подбрасывать по осени дочке. И она ушла из училища, потому что на стипендию в 600 рублей немудрено помереть с голоду.
А тут подружка похвасталась новой майкой – топик. Блестя глазёнками, поделилась, как на него заработала. У Даши тоже заблестели глаза: стало интересно «попробовать». Честно предупредила хозяина, что ей четырнадцать лет.