Книга Браяра — Исцеление в Лозе
Шрифт:
Медвежонок вполз через заднюю дверь, выглядя настолько покорным, насколько может промокший насквозь пёс. Его уши были опущены; хвост едва вилял. Поскольку грязь с его шерсти была смыта, никто не прогнал его. Пока Ларк наливала чай, пёс подбежал к ним. Что-то заставило его сесть и глубоко заскулить.
– Что?
– потребовала Трис, вытирая линзы носовым платком.
Медвежонок обошёл стол, обнюхивая каждую из девочек. И снова заскулил.
– Тебя не покормят до вечера, - отрезала Даджа.
Пёс побежал в комнату Браяра; через секунду послышался его скулёж. Подойдя к двери в
– Браяр не придёт, - сказала ему Сэндри, её губы дрожали.
– Прекрати.
– Не вижу, как он может знать, что Браяр не вернётся, - нетерпеливо отметила Даджа. Ужаснувшись от возможного значения сказанного, она спешно добавила: - Не сейчас. Он не вернётся сейчас.
Сэндри и Ларк начертили у себя на груди круг богов.
Трис отодвинулась от стола так резко, что опрокинула скамью, на которой сидела. Пытаясь поднять её, она воскликнула:
– Они сами виноваты! Что они вообще делали, пачкаясь в Топи? Каждому известно, что нищие разносят болезни!
Сэндри и Даджа затаили дыхание, когда Ларк спокойно посмотрела на Трис, подняв брови. Даже Трис знала, что зашла слишком далеко. Её лицо побагровело от стыда и гнева, но она не отвела взгляд от карих глаз Ларк.
– Если бы они могли позволить себе приличное жильё и дорогие оздоровительные заклинания, они бы не были нищими, не так ли?
– спросила Ларк.
Это заставило Трис опустить взгляд. Она шаркнула ногой по деревянному полу.
– Я знаю, что ты расстроена, - продолжала Ларк таким тихим, разочарованным тоном, что девочкам захотелось спрятаться.
– Вы четверо ни ночи не провели в разлуке с тех пор, как попали к нам, и свив свои магии вместе, стали друг-другу ближе, чем родные. Но вы не должны позволять горю ожесточать себя. Розторн там, потому что так Круг может помогать всем, а не только тем, кто может заплатить. Браяр отправился с ней, потому что там — почва, на которой он вырос.
С каждым словом Трис как будто сжималась всё больше и больше. Ларк никогда их не отчитывала.
– Она не имела ввиду ничего такого, - подала голос Сэндри, надеясь на примирение.
– Имела или нет, значения не имеет. Никто не хочет жить в нищете, Трис. Просто нищета — это всё, что достаётся им от тех, у кого есть деньги, - Ларк встала, опустив плечи.
– Когда у меня начался кашель, который лекари зовут астмой, я больше не могла работать жонглёром. Единственным местом, где мне было по карману жить, была Топь.
Она ушла в свою мастерскую, и захлопнула дверь. Трис побежала наверх, хлюпая носом. Сэндри направилась в свою комнату на первом этаже, когда Даджа подошла к открытой двери комнаты Браяра. Медвежонок поднял на неё взгляд, его хвост дрожал. Даджа села рядом с ним, и позволила псу положить голову себе на колени. Снаружи она могла слышать учащающийся стук дождя, лившего как никогда.
Сцепив ладони перед лицом, Даджа прошептала молитву, которую её народ произносил каждую ночь перед сном:
– Торговец, храни наших родных, в порту или в море. Пошли им попутный ветер, скорее ведя домой.
Глава 3
Через некоторое время после ухода Нико Браяр услышал
Флик очнулась от дрёмы, и казалась беспокойной.
– Что это?
– спросила она, когда Розторн и Браяр перенесли новые припасы на стол.
– Вещи, которые помогут мне ухаживать за тобой, и помочь другим распутать, что из себя представляет твоя болезнь, - сказала Розторн.
Флик с любопытством встала с кровати, и села рядом с ними. Она положила подбородок на локти, и почесала одну из болячек на щеке.
– Прекрати, - приказала Розторн.
– Если ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы ходить, значит ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы выпить немного сока.
Пока Розторн наливала чашку для их пациентки, Браяр провёл пальцами по металлической коробке. Как и тонкие экраны на внешней двери, она была покрыта знаками здоровья и чистоты, выгравированными на металле и вырезанными на кожаных ремешках.
– Болезнь осязаема, как воздух или насекомые, - Розторн объяснила Флик, забирая коробку и расстёгивая ремешки.
– Её не увидеть невооружённым глазом, но это не значит, что её нет. С помощью нужной магии и инструментов можно узнать, что подверглось заражению, - кое-чему из этого она научила Браяра в течение этого года.
– Это значит, что мы берём анализы не только у больных, но и у тех, кто живёт с ними. Мы надеемся получить возможность наблюдать болезнь на ранних стадиях, прежде чем появляются симптомы. Хотела бы я, чтобы мы не упустили твоего друга Аллейпапа. Он нужен нам для этого.
Розторн сняла плотно пригнанную крышку коробки. Внутри лежали стопки квадратных тампонов из белой ткани. Каждый сопровождался некрашеным мешочком с бумажной биркой на завязках. Рядом с ними лежали плоские блюда, сделанные из стекловидного чёрного камня, и ещё одна сумка с матерчатыми масками. Браяр также заметил плотно закупоренную и запечатанную воском бутылку жидких чернил, и пару кистей для письма.
Всё это лежало на подносе, умещённым внутри коробки.
– Всё, что вы здесь видите, заколдовано, чтобы отторгать любое влияние кроме образцов, которые помещаются в мешочки, - сказала Розторн, обращаясь к Флик.
– Ничто не окрашено, материалы — самые простые. Единственное, что работающие с этим маги должны собрать — это болезнь, смешанная с жидкостями людей, у которых мы берём анализы.
Женщина подняла верхний поднос, открыв внутреннее отделение. В нём была вторая металлическая коробка, поменьше, заколдованная не менее сильно, чем внешняя.
– Эту мы посылаем с образцами обратно в Спиральный Круг. Она заколдована, чтобы не заражать тех, кто её носит, - она поставила коробку на стол.
– Они будут посылать нам новую каждый день.
Затем Розторн взяла несколько пар тампонов и мешочков из верхней части коробки, держа их за края, и положила пять из них на блюда из чёрного камня. Передав блюдо Браяру, она вернула верхний поднос и его содержимое в большую металлическую коробку.