Книга Браяра — Исцеление в Лозе

Пирс Тамора

Записи, которые Браяр вёл для Розторн, уходили в Спиральный Круг, запечатанные в металлические коробки с образцами, которые ежедневно брали у всех пятерых. Записи и образцы были нужны лекарям, чтобы они могли видеть, как работала болезнь, и записи Розторн были подробны. Её опыт работы с другими эпидемиями означал, что она знала, на что обращать внимание во время этой. Она передавала некоторые из этих знаний Браяру, чтобы объяснить некоторые вещи, а также разнообразить скучную работу в палате.

Они были в карантине уже три дня, когда стражники, закрытые с ног до головы в промасленную

ткань, внесли ещё пятерых пациентов, все были покрыты синими пятнами. Двое были моложе Флик; двое были старыми; и пятый мужчина, на вид одного возраста с Оржи, заходился глубоким грудным кашлем. С ними пришла посвящённая в синих одеждах Храма Воды, пухлая, широкобёдрая женщина с тёмно-карими волосами и глазами, и кожей цвета свеже-отлитой бронзы. Она несла на спине две корзины с припасами.

– Хэнна [3] , - приветствовала Розторн вновь прибывшую.
– Самое время.

3

англ. «Henna» - хна ( прим. перев.)

– Я бы пришла раньше, но они заперли меня с этим безумцем Крэйном, пока он не решил, что терпеть меня не может. Не знаю, как ты с ним работаешь, - ответила Посвящённая Хэнна, снимая со спины корзину и её крепление.
– Я решила, что лучше уж карантин.

Розторн впервые за несколько дней засмеялась.

– Знаешь, я гадала, чего же мне не хватало в такие времена, - заметила она, откидывая парусину, закрывавшую корзину Хэнны.
– Не хватало мне Крэйна, нависающего надо мной, и говорящего, что то, что я делаю, ни к чему меня не приведёт. Ты права — уж лучше карантин.

Все трое — Хэнна, Розторн и Браяр — устроили новых пациентов, отмывая их, и посылая их старую одежду в трубу в уборной, которая вела прямиком в топку. Пока они заваривали свежий ивовый чай из припасов Хэнны, они также взяли у новых пациентов образцы, послав их со своими собственными, взятыми в тот день. Потом был чай; его пили все. Старики были почти слишком слабы, чтобы глотать, и Браяр видел, что женщин это беспокоило. Потом втирали мазь, чтобы унять зуд в коже пациентов.

Наконец обо всех позаботились. Браяр и Розторн сели за стол, Хэнна налила им в чашки ещё обычного чая с шиповником.

– Я не знаю, как ты, но у меняголова болит, - уведомила Розторн посвящённая Воды.
– Ты наверное устала.

Розторн криво ухмыльнулась, и допила свой чай.

Браяр умоляюще посмотрел на Хэнну. Сказать что-нибудь при Розторн — значило навлечь на себя выволочку острой стороны её языка. Он мог только молиться, чтобы Хэнна прочитала его взгляд.

Она прочитала.

– Я подежурю пока, - живо сказала она Розторн.
– Я хочу, чтобы ты выпила этот бульон, посланный со мной Посвящённым Горсом, а потом пошла спать. Я разбужу тебя на закате, - Хэнна положила ладонь Розторн на плечо.
– Тебе должно быть стыдно за то, что ты не позаботилась о себе! Ты выглядешь изношенной до костей, и твой мальчик — не особо лучше. Тебе, парень, тот же приказ, - строго сказала она Браяру.
–

Бульон — и спать.

– В жёлтой банке — мазь из тысячелистника, - зевая сказала Розторн.
– Свежая, мы сделали её только вчера. Мазь алоэ — в зелёной, и …

– Я знаю, как ты помечаешь свои медикаменты, - едко сказала Хэнна.
– Бульон, спать! Немедленно!

Розторн нагнулась поближе, и тихо сказала:

– Почему ты пришла одна?

Хэнна положила ладонь Розторн на плечо.

– Потому что мы знали, что вы с Браяром сумеете позаботиться об этих людях, если у вас будет хороший помощник. Остальные нужны в других местах. Гвардия Герцога сегодня начала обыскивать дома, и они постоянно находят новые случаи. Две из трёх остальных комнат на этом этаже начинают заполняться. Знаешь, они называют это синей сыпью. Пятна проступают синими на любой коже, кроме самой тёмной.

Браяр увидел, как пальцы Розторн сжали плечо Хэнны, смяв ткань.

– Сколько именноновых случаев?
– прошептала она.
– Сколько погибших?

Тринадцать трупов, о которых мы знаем, - тихо ответила Хэнна.
– Когда я пришла, было только шестьдесят пять больных. Я подозреваю, что ещё большее количество либо прячется, либо убеждает себя, что это просто сыпь, поэтому трудно судить о том, сколько на самом деле больных. Я думаю, учитывая то, что я видела, сегодня найдут по крайней мере ещё сотню случаев. Если повезёт.

Розторн подумала, жуя нижнюю губу.

– Где находят больных?

– Северная Топь, - быстро отозвалась Хэнна. Начиная от зданий у городской стены.

Розторн вздохнула.

– Если будет на то воля Янны, хуже уже не будет.

– Если болезнь не вырвется из Топи, мы избежим многих страданий. Стражникам приказано препятствовать входу в город любым жителям Топи, - Хэнна посмотрела на Браяра.
– А теперь, парень мой, избавься от этой своей вытянутой физиономии, и разлей вам двоим бульону, - она указала на большой горшок, запечатанный воском.

Он сделал как было велено. Попивая свой бульон — как бы тяжело он ни работал, он всегда помнил о еде — он наблюдал, как Розторн пила свой. Когда она закончила, он последовал за ней к её койке.

– Слава богам за Досточтимую Мунстрим, - тихо заметила Розторн, заползая под одеяло.
– Она — не скряга, в отличие от местных заправил. Теперь, когда здесь Хэнна, мы получим необходимые припасы из Спирального Круга.

«Что нам было нужно больше всего, так это помощь», - подумал Браяр, наблюдая как Розторн мгновенно заснула. «И мы её получили».

Он пошёл спать. Лечь было одним делом, как об выяснил; заснуть же было совсем другим. Дал ли он Флик этим утром ивовый чай? За последние три дня Розторн привила ему подневольную любовь к ивовой коре. Только она снимала жар, который беспокоил Розторн больше, чем сыпь и образовывавшиеся после разрыва высыпаний болячки. Чай также унимал её беспокойство по поводу того, что Флик высыхала, хотя Розторн использовала для этого другое слово: обезвоживание.

Возможно, ему следует проверить доску у подножья койки Флик. Он бы оставил на ней метку, если бы дал тем утром своей подруге ивовый чай.