Книга Холмов
Шрифт:
В крупнейших городах вспухли радужные пузыри хаоса; все, попавшее в них, переставали быть людьми и на долгие столетия становились врагами рода человеческого. Остальные пытались спастись, но магия отказала служить нам, заклятья разрывали магов на части и обрушивались на людей вокруг. Здания раскалывались нам на головы, мы видели, как рушится наш мир.
Как огненным градом падают на землю летающие города.
Боги исчезли, оставили нас. Погибли или спрятались - мы никогда не узнаем, но в самый страшный день некому было вести нас, некому было заслонить и спасти. Погибли лучшие из нас, бессмертные, их сила была так велика, что привлекла первозданный хаос, и он
Наутро следующего дня не осталось почти ни одного государства, большая часть крупных городов была уничтожена, меньшая искажена, и порченые твари оттуда начинали расползаться, мучимые безумием и ненавистью к тем, кто уцелел.
Нисхождение уничтожило все, чем был наш мир, все, чего предшествовавшие народы и цивилизации, древние боги, наши родители и мы сами достигли за тысячи лет. Связь поколений стерлась. Мир откатился в век камня и дерева, в простейшую магию, которую так трудно обуздать заново, в полную анархию. Не только вселенский хаос клокотал в местах заражений, но и хаос мыслей, поступков, событий бесновался повсюду, где были выжившие, сохранившие человеческий облик.
Ты скажешь, что это ужасно, но не конец. Ты скажешь, все разрушенное можно построить заново, а все утраченное снова покорить и воссоздать. Ты скажешь, главное, что мы выжили, а значит, можем все изменить!
Но нас уже не было, ведь мы, рассказавшие тебе все это, погибли в тот день.
На протяжении первых десятилетий после катаклизма, когда практически всякая прежняя власть рухнула, создавалась новая: мелкая, дробная, свойская. Государств больше не было, а выживать малыми группами страшно тяжело, не хватает системы, разносторонности талантов, охвата ресурсов и возможностей. Выживали только сильные семьи, спина к спине стоявшие лицом к окружающему миру, ощетинившись оружием. Играя поспешные свадьбы, они объединялись в роды, под именем самого влиятельного. Роды укоренялись на захваченной и отвоеванной у порождений земле, вырастали, ветвились, но ветви-семьи оставались преданы друг другу, и постепенно дорастали до кланов. Шансы на выживание у них были гораздо выше, поэтому они стремительно прирастали сторонним населением, шедшим под их защиту, в их закон, и прирост с лихвой перекрывал убыток. Семейное дело становилось делом всей жизни - бесконечная война, власть, политика, деньги неотторжимо переплетались с устройством семьи, с заботами родственников, с теснотой отношений и жестким локтем родных. С семейными принципами построения власти.
Преступные Кланы не проросли в новых государствах - это государства образовались из них.
Шли столетия, хаос отступал, мир возвращался к свету открытого, богатству возделанного, уверенности защищенного. Высшая власть стала отделяться от Кланов, обретая прежние формы государственности. Феодалы, вассалы, сюзерены, ветви власти, законы. Структура общества усложнялась, семейные кланы, даже самые крупные, уже не могли охватить все и управлять населением крупных, год от году растущих государств. Но они оставались плотью от плоти правителей и народа, как тысяча скрытно переплетенных рук, которые связывали воедино верхи и низы.
Никто из историков не называл столетия после Нисхождения 'эпохой Кланов', эти семьсот лет зовутся 'Новое время' или, на худой поэтический манер, 'эра одиночества', с печалью о богах, которые предали и оставили людей.
В любом городе или селении, из поколения в поколение ты знал, как решаются вопросы, как ведутся дела: правая рука властвует открыто, левая держится в тени; к каждой из рук власти ты припадал с разной мольбой; они боролись друг с другом, но никогда не побеждали, ведь на самом деле, это были две руки одного и того же великана - государственности.
То был мир юности, ловкой вседозволенности. Все сызнова, в первый раз, море условностей, расплывчатый и колеблющийся закон. Мир хитростей, вечного соперничества, благородных воров и уважаемых глав даже беднейших родов. Мир преемственности от отца к сыну, мир скрытых, не названных правил, которые, тем не менее, понимали все. Мир уродливой и пугающей романтики крови и мести, и такой же уродливой чести.
Кланы позволили человечеству выжить, подняться на ноги и вернуть часть утраченного. Но государства взрослели, и осенью 670 года эпоха закончилась, когда Канзор провел беспрецедентную операцию, и за полгода полностью очистил от всех мафиозных кланов столицу и города. Орден чистоты стал красным, а не белым в те дни. И внезапно все правители увидели, что могут обходиться без кланов, вплетенных в систему. Что Кланы уже давным-давно не полезная часть общества, а жадная грыжа, отягощающая его.
Один за другим, государства начинали выживать, выжигать, выбраковывать Кланы. Одних вышибли из засиженных городов и весей сильные короли, других выдавили хитрые. Уходила эпоха.
Эмилион Шеллард, принц воров, в 676 году нового времени объявил общий сход, которого уже пятнадцать лет как не бывало. Множество кланов сошлись там, где руки закона не могли их достать: на диких и полных опасностях Ничейных землях, в тени зловещих Холмов. Казалось, нет сборища более непредсказуемого и распираемого интригами, чем это: крепкая брага из застарелой мести, вынужденных союзов, бродившей годами ненависти и нарушенных клятв, настоянная на лжи и крепко приправленная шантажом, без которого все питье теряло вкус.
Но сход длился всего два дня, потому что решение у Кланов было одно, да и удивительно, что оно вообще было: основать собственное государство там, где семьсот лет не было никакого. История и судьба дали Кланам редкую возможность: Ничейные земли пугали королей, никто не хотел связываться с древними Холмами. Но оставлять их без контроля тоже было нельзя. Поэтому у Кланов появился живой, настоящий шанс. Они ударили руками, объединив силы, чтобы вместе создать торговый город, который станет наследником самому Норсхоллу, погибшему в выплеске хаоса.
Одного короля Кланы запугали, второго подкупили, с третьим договорились, четвертый и пятый были согласны на предложенный расклад, так как извлекали от него одни только выгоды. В результате были подписаны меморандумы, получены международные печати, и над Разнодорожьем установилась практически признанная власть Кланов. Они отвечают за спокойствие в Холмах и за контроль над дикими бандами и племенами, обеспечивают безопасность караванам, идущим по четырем трактам - а короли удовлетворяются торговым налогом и не лезут в их дела.