Книга Холмов
Шрифт:
Постепенно темные лица светлели и разглаживались. Целебное воздействие ягод всегда было слабым, но на обколотых ядовитыми шипами действовало в самый раз.
– Благодарим милосердную Матерь, - сказала Алейна, глядя, как спасенные ей люди все больше жестикулируют, растирают измятые грубыми корнями и ветками члены.
– Которая равно заботится о бедных и богатых, о правых и виноватых.
– ...дарим ...сердную ...терь, - повторял вслед за ней нестройный хор. Ну прямо преданная паства. Только преданной в итоге будет жрица.
Кел съел свою ягоду и сел рядом с ней.
– Спасибо тебе, - просто сказал
– Хальда дала мне сил, - тихо сказала ему Алейна.
– Больше, чем обычно.
– Пить хотца, - риндан потянулся, позыркивая на Ричарда с натянутым луком и Стального с другой стороны.
– Добрая жрица, позволишь сходить к ручью?
– Да и поссать бы туда же, - добавил кто-то другой.
– Идите, - кивнула жрица.
Ричард молча отступил, пропуская желающих свернуть с дороги в лес. Губы его были сжаты, он не произнес ни слова. Мародеры насмешливо огибали его, делая вид, что не замечают. Сейчас перетрем у ручья, пока идиоты не слышат.
Они стали валиться на землю, один за другим, минут пять спустя, еще все ушли к ручью. У Анны тоже замутилось в голове, но ее не накрыл тяжелый, жаркий, загустевший в жилах сон. А на бессмертного черно-белого просто ничего не действовало.
Услышав, как падают тела, Дмитриус очнулся из комы, заскрежетал, расправил плечи. Ему, с круговым зрением, не было нужды оглядываться, но он растерянно оглядывался.
– Что ты сделала?
– воскликнул Кел, вскакивая.
– Суд, - Алейна встала.
Ричард уже был рядом, и до Анны дошло, что он все понял заранее. Ну, не знал, чего именно устроит жрица, но она же сказала: 'Поверь мне'. Судя по тому, как ворон Винсента неподвижно сидел на ветке, маг тоже понял и ждал. Воительница озиралась и везде видела беспробудно спящих мародеров, они валялись повсюду, как павшие в битве, но без крови и ран.
Алейна двинулась к первому из упавших.
– Суд?
– спросил Кел, не отступая от нее ни на шаг.
– Ягоды ядовитые?
– Ядовитые. Ягоды погрузили их в сон. Те из них, кто достоин жить, проснутся. Те, кто недостоин, умрут.
Алейна опустилась возле воина со жгутами бугрящихся мышц. Ее тонкая рука легла на бычью шею, замерла, отдернулась. Анна подошла и увидела, как все реже вздымается волосатая татуированная грудь, как темнеет лицо, синеют губы. Он перестал дышать.
– Кто решает, кому жить, а кому умирать?
– воскликнул Кел.
– Хальда. Я взмолилась не просто о ягодах. Я просила ягоды-казнь для тех, кто достоин казни. И получила ответ. И друды помогли.
Дмитриус двинул кулаком о кулак. Его эмоции редко выражались в движениях, все-таки он был не человек, но сейчас вырвались.
– Наконец-то, - произнес он с огромным чувством.
– Наконец-то.
Кел был потрясен, и его продолжало трясти.
– Богиня милосердия, жизни и мать всех людей?!
– ветром, загнанным в узкую расщелину, взвыл он.
– Дала тебе силы вырастить ядовитые ягоды для тех, кого она отбраковала? Кого она хладнокровно обрекла на смерть?.. И ты их без тени сомнения их вырастила и дала людям? Это - добро? Это - свет?
– С тенью, - рявкнула Алейна, поднимаясь, глядя снизу-вверх, сжав кулаки.
– С тенью сомнения.
– Тогда как же...
– Ты не понимаешь, - перебил его Ричард, - ты просто забыл...
– Пусть говорит, - оборвала его Алейна.
–
– Это ты не знаешь, что произойдет, - сказала Алейна.
– Справедливый суд не знает. Добрый, чудесный судья действует исходя из права человека на исправление. А право дается исходя из надежды. Но если надежды нет? И если есть боги, которые видят человека насквозь и заранее знают, исправится он или нет? Если бы твой суд знал будущее и видел, что преступник, выйдя на свободу, снова убьет? Какой тогда самый гуманный шаг?
– Позаботиться о них. Попытаться.
– Мы позаботимся. О тех, кто проснется.
Кел отступил от нее. В его глазах стояли слезы. Он качал головой, чувствуя, как единственное, что он о себе знал, единственное, что у него осталось, уходит из-под ног. Он вскинул искаженное горем и гневом лицо и спросил:
– Ты понимаешь, Алейна, что не Богиня, а ты убила всех этих людей?
Девчонка даже не моргнула. Она стояла, вытянувшись в струну, и стояла насмерть.
– Я убила их, потому что мы не могли их изменить. И людей от них защитить не могли, нормальных людей, которые не ходят по поселениям, не грабят и не унижают. Я нашла единственный способ их остановить, тихо и спокойно, без крови, - она уже кричала, - большинство из них свалилось, даже не успев осознать. Марек выйдет в поле к отцу, и принесет ему обед. Игнис достирает белье в реке. Сколько человек будет спасено? Друды вернутся и будут танцевать на ветвях деревьев, провожать солнце и прославлять ночь. А тех, кто без колебания приносит их в жертву на алтаре, больше не будет! Богиня видела их жизнь и судьбу и дала второй шанс, но только тем, кто захочет им воспользоваться. А те, кто плюнул бы в протянутую ладонь, вот эти уснули и не проснутся. Их мясо и кости прорастут и станут частью земли Холмов. Не будут тварями на службе низвергских отродий. Их души тихо улетят к Морю Мертвых. Не станут пищей для тварей тьмы. Хальда отведет их туда сама.
– Не пойду!
– сказал огнемаг, заполошенно вскакивая. Взгляд его был еще более безумный, чем обычно.
– Никуда не пойду...
Алейна приблизилась к нему. Было видно, что она чуть не плачет. Она боялась, что не проснется никто.
– Как тебя зовут?
– Рой, - сказал толстячок, потирая глаза.
– А почему остальные спят?
– Вставай, Рой, - сказала Алейна, протягивая ему руку.
– Теперь я буду за тобой присматривать.
Зевая, замотал головой тот пожилой лучник, уже почти лысый.
Перевернулся на бок и удивленно встал остроносый.
Застонала и вскрикнула, раскрыв глаза, дородная женщина, больше похожая на доярку, чем на мародера.
Встал на колени неопрятный мужик с косым глазом и клочковатой бородой.
Вскочил молодой парень, еще красивый, как ребенок, но уже с двумя шрамами на шее и лице, он испуганно озирался, не зная, как быть.
И последним из всех поднялся риндан, неуверенно дергая ртом, бегая глазами.
Алейна оглядела семерых вставших и кивнула.