Книга I "От Одоакра до Карла Великого"
Шрифт:
За этим событием в том же году последовало примирение с Вельфским домом. В это дело замешался даже небольшой роман: Генрих Младший, сын Генриха Льва, и Агнесса, дочь пфальцграфа Конрада, брата Фридриха Барбароссы, еще с детства любили друг друга и были предназначены для брачного союза. Император Генрих был против этого союза и расстроил его, но, помимо воли императора и пфальцграфа (по крайней мере, тот клялся впоследствии, что ничего не знал об этой затее) мать юной графини, Ирменгарда, тайно впустила жениха в свой замок близ Бахараха на Рейне и тотчас повенчала его с дочерью. Император примирился с совершившимся фактом и согласился на свидание со старым герцогом, которое и привело к примирению. После этого юный герцог Брауншвейгский сопровождал Генриха во втором походе в Италию.
Этот поход удался. Летом 1194 г. Танкред умер. Генрих направился на юг Италии со своим войском, покорил Кампанию
Эти богатства очень пригодились ему для осуществления обширных планов. Еще будучи в Италии, Генрих принял на себя крест и дал обет участвовать в новом крестовом походе, которому теперь все, по-видимому, благоприятствовало. Генрих был в данную минуту полным распорядителем судеб Италии, очень важной по своему центральному положению для подобного военного предприятия. Магометанские князья северного побережья Африки платили ему дань, правитель Армении Левой II, овладевший всей Киликией и добивавшийся королевского титула, еще в 1194 г. признал свою ленную зависимость от германского императора, и в такие же отношения к Генриху вступил и Амори Лузиньян, брат последнего короля Иерусалимского и король Кипрский.
Медная монета Юлук-Арслана, эмира Диарбекира, чеканенная в год смерти Саладина (1193 г.).
АВЕРС. Четыре плакальщицы, оплакивающие смерть Саладина.
РЕВЕРС. В поле — имя халифа: «Имам эн-Насир лид-Дин, повелитель правоверных». Надпись по кругу — титул правителя местности, где чеканена монета, и дата: «Меч религии, эмир Диарбекира Юлук-Арслан, сын ил-Гази, сына Ортока. В 589 году». 589 г. хиджры соответствует 1193 г. н. э.
В Палестине положение дел благоприятствовало планам Генриха, т. к. Саладин в 1193 г. умер и его власть разделилась между его семнадцатью сыновьями. Особенно со стороны Греческой империи открывались обширные политические горизонты. Император Исаак Ангел, правитель весьма неспособный, стал искать помощи императора Генриха ввиду различных грозивших ему опасностей. Генрих поставил условием этой помощи, чтобы ему лично или Западной империи уступили во владение земли между Диррахием и Фессалоникой. Вскоре после того Исаак Ангел был ослеплен своим братом Алексеем и заточен в темницу, что дало Генриху право или предлог для вмешательства, тем более, что дочь Исаака Ирина незадолго перед тем была помолвлена с братом императора Генриха Филиппом, и владения Матильды вместе с Тосканой были предназначены в приданое новобрачным. Притом папа уже вследствие энтузиазма, созданного новым крестовым походом, не решался ни в чем перечить Генриху, хотя и не мог не сознавать, что если этот поход окажется удачным, Западная империя приобретет такую мощь и блеск, перед которыми всякая иная власть окажется уже второстепенной.
Положение Генриха на этот раз оказалось настолько прочным и могущественным, что он задумал осуществить и другой план, который, пожалуй, включал более затруднений, нежели затеянный им крестовый поход. Он пожелал обратить основанное на выборных началах германское государство в наследственную монархию, подобно тем, какие уже существовали во Франции и Англии. При этом он предлагал светским князьям обратить их коронные лены в наследственные владения, которые могли бы переходить и по женской линии, а также присоединить Сицилийское королевство к Германской империи, что, конечно, многим частным лицам должно было дать значительные выгоды. Духовным сановникам он предлагал уступить свое императорское право на движимое имущество, остающееся после смерти прелата, и таким образом ему удалось склонить на сторону своего плана 52 владетельных князя. Но этого было недостаточно для решения такого важного вопроса: необходимо было или единогласное решение, или решение подавляющего большинства. На такое большинство рассчитывать было трудно ввиду того, что новая реформа привела бы к значительному ограничению власти и значения епископов как избирателей, и император ничем не мог вознаградить их за это. Генрих понял, что ему трудно будет добиться решения этого вопроса теперь же, сознавая притом, что может обождать более благоприятной минуты, а потому удовольствовался тем, что на Франкфуртском рейхстаге 1196 г. его сын был признан королем.
Император Генрих VI (1190–1197).
Миниатюра из рукописи XIV в., содержащей произведения миннезингеров. Париж.
Между тем множество князей и рыцарей уже принесли обет участия в крестовом походе, который при вышеупомянутых условиях
Церемониальный меч в ножнах, сделанный в Палермо для Генриха VI.
Но все эти обширные замыслы неожиданно были пресечены. Генрих, которому было всего 32 года, не отличался ни крепостью сложения, ни особо завидным здоровьем. Ничтожный случай (неосторожное употребление холодного питья в жаркий день) вызвал лихорадку, которая через несколько дней свела его в могилу во цвете лет и в полном развитии могущества.
Гробница императора Генриха VI в соборе Палермо.
Но при всем своем блеске, при всей обширности замыслов, которые император Генрих питал при жизни, это могущество оказалось настолько непрочным, что его безвременная кончина привела к чрезвычайно затруднительному и двусмысленному положению. Брат императора Генриха Филипп Швабский, женатый на греческой принцессе Ирине или Марии, как ее звали немцы, был на пути к своему брату, чтобы принять от него последние распоряжения по управлению государственными делами и отвезти его сына в Германию, как вдруг в Монтефьясконе до него дошла печальная весть о кончине императора.
Серебряный брактеат Филиппа Швабского.
Оказалось, что нечего было и думать о продолжении путешествия. В Италии всюду зашевелились местные партии, и все разом поднялось против германского владычества. Младенец-сын императора должен был остаться в Сицилии, и вдовствующая императрица вынуждена была, чтобы только удержать за собой положение, дать обещание норманнской партии, что она тотчас удалит всех приближенных-немцев. С великим трудом Филиппу удалось выбраться из Италии. Герцог, первоначально предназначенный к поступлению в духовное сословие, чрезвычайно образованный и по природе человек тонкий и благочестивый, хотел вначале честно и законно отстаивать права своего племянника, но вскоре увидел, что с полнейшей разнузданностью стали проявляться все своекорыстные стремления, и все князья штауфенской партии убедили его, что в такое бурное время немыслимо ему принять на себя одни обязанности регента, — и поэтому выбрали его на мюльхаузенском рейхстаге в короли (в марте 1198 г.). Софистика того времени легко избавила его от присяги племяннику, опираясь на то, что присяга «некрещеному ребенку» будто бы не могла иметь никакого значения. Однако это поругание присяги было слишком благоприятным обстоятельством для противников штауфенского дома, чтобы они им не воспользовались. После недолгого поиска эта партия с архиепископом Адольфом Кёльнским во главе остановила выбор на Оттоне, сыне покойного Генриха Льва, который уже с 8-летнего возраста жил при английском дворе у своего дяди, Ричарда Львиное Сердце, и пользовался большим его расположением. От него в 1196 г. он даже получил в ленное владение графство Пуату. Этот юноша (ему было в данное время 23 года), по-видимому, многое позаимствовал в своем характере от славного дяди. Один из современников характеризует его как юношу весьма простодушного и в то же время высокомерного — почти как глупого гордеца; по внешности он был настоящий богатырь — рослый, сильный и храбрый. На съезде князей в Кёльне, в котором принимала участие и корпорация старейших горожан, и богатое купечество, состоявшее в торговых отношениях с Англией, — Оттон был избран, а затем, по обычаю, коронован в Аахене.