Книга I "От Одоакра до Карла Великого"
Шрифт:
Фридрих, юноша редких способностей, вырос и рано созрел среди необычайно тягостных условий. Он усвоил политику хитростей и уловок, которая была свойственна римской курии. Он явился в Рим, где с почетом был принят папой и населением и принес папе ленную присягу в качестве короля Сицилийского. Дальнейший путь Фридриха лежал на Геную, Кремону, Верону и далее за Альпы, на Кур; тамошний епископ и аббат Санкт-Галленский сопровождали его сначала в Констанц, потом в Базель. Таким образом он ускользнул от встречи с грозным войском Оттона. В Констанц он вступил всего с 60 рыцарями, но число его приверженцев быстро возрастало, т. к. он не скупился на обещания и заверения в том, что удовлетворит все желания князей и епископов, и притом являлся союзником церкви. Уже в Майнце многие принесли ему клятву в верности, и король Оттон, имевший мало приверженцев в Верхней Германии, вынужден был отступить к Кёльну. В Вокулере, на реке Маас, Фридрих встретился с наследником французского престола, и здесь было решено, что без согласия французского короля Фридрих не вступит в переговоры с Оттоном или его союзниками, особенно с королем Англии Иоанном. Затем, на многочисленном съезде князей, Фридрих был избран в короли в декабре 1212 г. Съезд происходил во Франкфурте, и князья проводили его оттуда для венчания в Майнц, т. к. Франкфурт был в то время королевским, а не епископским городом. Таким образом, одержанный им перевес явился торжеством папской политики. После
Французское королевское знамя.
С витража XIII в. в Шартрском соборе.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Император Фридрих II. — Четвертый крестовый поход и завоевание Константинополя. — Нищенствующие монашеские ордена. — Борьба в Италии и Германии. — Крестовые походы против язычников на северо-западе Европы. — Император Конрад IV
Битвой при Бувине междоусобная война была окончена в пользу Фридриха, и летом 1215 г. было совершено его торжественное коронование в Аахене архиепископом Зигфридом Майнцским как легатом апостольского престола. Уже здесь Фридрих принял на себя одежду крестоносца, и по его внушению многие из князей последовали его примеру. В том же году папа Иннокентий, быстро переходивший от успеха к успеху, собрал в Латеране собор, необычайный по многочисленности съехавшихся на нем епископов, которых насчитывали до 400. На этом соборе вновь было подтверждено низложение Оттона и признание прав Фридриха на престол. Затем собор, принявший в то же время важные меры по управлению церковью и церковной дисциплине, обратился к приготовлениям к новому крестовому походу, идея которого на этот раз исходила прямо от папы и в первое время правления Фридриха составляла как бы центр, вокруг которого все вращалось. И действительно, в начале XIII в. с особой силой вновь возникло движение, лежавшее в основе крестовых походов. При ближайшем рассмотрении нетрудно заметить, что в этом возникновении проявилось уже нечто искусственное, деланное, что в нем уже сильно сказывался поэтический элемент, и что как церковь, так и ее глава Иннокентий имели свои особые причины напрягать все усилия к осуществлению той мысли, которая сто лет тому назад вызвала такой общий и естественный порыв.
И действительно, авторитет церкви в значительной степени зависел от удачи этой новой попытки завоевания Святой земли. Ибо рядом с возрастающим равнодушием высших классов, которые отворачивались от благочестивых предприятий или вносили в них иные, чуждые, не духовные побуждения, перед лицом церковных и светских властей явилось другое зло, постоянно возраставшее и крепнувшее. Этим злом было еретичество. Частые противоречия и враждебное отношение к господствующей церкви и ее учению издавна существовали в европейском обществе. Разные сектантские заблуждения, зарождаясь на отдаленных окраинах, в XI в., словно зараза, проявились вдруг в Италии и Южной Франции. Сильное реформаторское движение в церкви, наполнившее собою весь XI в., а затем бурное одушевление крестовых походов несколько сдержали эти первые проявления ересей и отодвинули их на задний план, но вскоре оживление отношений с Востоком и особенно тяжкое разочарование в обновлении церкви и духовного сословия, которое достигло громадного значения и могущества, — все это вновь пробудило в массе те же стремления. В XII в. на юге Франции стала быстро распространяться секта катаров, или «чистых»; центром ее распространения была Тулуза. При общей ненависти к духовенству секта стала делать быстрые успехи и вскоре охватила все южные области — Прованс, Гиень, Лангедок, Гасконь. Сектанты в замках баронов проповедовали свое странное учение о падении душ, о добром и злом Боге. Произвольно пользуясь для подкрепления своих доводов местами священного писания, они прямо отвергали все, что противоречило в них их спиритуалистическим воззрениям. Они были строгими вегетарианцами и употребление мяса в пищу относили к числу семи смертных грехов. Брак отвергали, принятие в их секту совершалось путем «духовного крещения» (conso-lamentum), которое состояло в простом возложении рук на главу крестимого. У них был якобы высший епископ, надзиравший за отдельными общинами, и от 1167 г. дошло известие о том, что в Сен-Фелис-де-Карамане (близ Тулузы) у них был собран настоящий собор. Гораздо ближе по своим убеждениям подходили к библейской истине вальденсы — секта, основанная в 1170 г. в Лионе купцом Пьером Вальдо (Petrus Valdus). По рассказу священного писания о богатом юноше он раздал все свое достояние бедным и стал проповедником. Стремясь приблизиться к древнейшим христианским воззрениям первобытных христианских общин, вальденсы отрицали значение святых угодников, отвергали возможность получить отпущение грехов через посредство священников, к числу смертных грехов относили и ложь, всякая клятва и всякое кровопролитие воспрещались их законоположениями. Испорченной, по их мнению, видимой церкви с папой во главе они противопоставили церковь «невидимую», и даже в своей среде отличали простых верующих от «праведников», которые жили в нищете и смирении, стараясь подражать Христу. Поначалу казалось, что вальденсы могли бы, пожалуй, не быть изверженными из церкви, но вскоре выяснилось, что они были ее опаснейшими врагами, т. к. в их укорах западной церкви заключалось много справедливого. Именно в них проницательный Иннокентий III провидел лисиц, которые были способны разорить вертоград Христов. Особенно многочисленны они были в городе Альби (оттуда и наименование их альбигойцами), на опасной границе, отделявшей Галлию от Испании и Италии. Здесь природная веселость провансальцев в соединении с суровыми нравами сектантов вызвали упорную оппозицию церкви, которая была предана исключительно мирским заботам; здесь же сектанты, у которых было много приверженцев среди знати, нашли себе горячего защитника и покровителя в просвещенном могущественном графе Тулузском, Раймунде VI.
Нищенствующий монах.
Судьбы Святой земли в это время до такой степени занимали всех, стоявших во главе церкви, что и папа Иннокентий, едва достигнув власти, уже счел своим долгом ревностно приняться за дело освобождения Гроба Господня из-под власти неверных. На мгновение папа предстал в глазах
Слева: венецианская монета. АВЕРС. Дож Энрико Дандоло и святой Марк.
РЕВЕРС. Христос на престоле.
Справа: серебряная монета Алексея III Ангела (1195–1203).
Париж. Нумизматический кабинет.
Но из этого так называемого четвертого крестового похода вышла военная экспедиция мирского характера. Между тем как отдельные группы и целые толпы людей, увлеченных религиозными мечтами, спешили в Сирию из фландрских гаваней, из Марселя и Генуи, главная масса французских крестоносцев в летние месяцы 1202 г. собралась в Венеции: они избрали себе в предводители маркграфа Бонифация Монферратского. Тут сразу начались денежные затруднения: оказалось, что у крестоносцев нечем заплатить за переезд на венецианских кораблях за море, а венецианцы не соглашались везти даром. Пришлось вступить в соглашение с дожем Дандоло, хитрым и умным 90-летним старцем. Он предложил крестоносцам вместо платы за морское путешествие оказать Венеции небольшую военную услугу: разорить далматинский город Задар, докучавший Венеции морскими разбоями (1202 г.). Город был взят и разорен, и хотя папа Иннокентий разразился жестоким гневом против тех, кто, противно христианскому смирению, дерзнул разорить христианский город (даже подверг их отлучению от церкви), однако же, видимо, не слишком устрашил и обуздал разноплеменное полчище крестоносцев. А тут как раз подоспели послы от германского короля, которые ходатайствовали, чтобы флот крестоносцев по пути в Сирию завернул в Константинополь и принял там сторону греческого князя Алексея Ангела и его отца императора Исаака, свергнутого его братом, Алексеем III. Направление крестоносцев в сторону Византии, которая в то время находилась в состоянии полнейшего расстройства, очень пришлось по вкусу венецианцам и их старому дожу. Оно было сочувственно встречено и самими крестоносцами, среди которых стремление к рыцарским и иным предприятиям, сулившим добычу, преобладало над благочестивой ревностью освобождения Святой земли. Мало того: даже весьма религиозные люди отнеслись к этой затее благосклонно, соединив с нею смелые надежды на возможность подчинения восточной церкви под верховную власть святого Петра. Одним словом, флот отплыл из Венеции с 40-тысячным войском и в конце июня 1203 г. бросил якорь в Босфоре; в середине июля было произведено нападение на город, из которого Алексей III бежал, между тем как ослепленный Исаак Ангел вновь был возведен на трон, и сын его, Алексей IV, дан был ему в соправители. Войско крестоносцев расположилось лагерем близ Перы и ждало выполнения обещаний, которые были даны юным императором еще под стенами Задара.
Крестоносцы плывут в Святую Землю на генуэзском транспортном судне (1187 г.).
Миниатюра из генуэзской, лицевой хроники XII в.
Оказалось, что он обещал гораздо более, нежели мог выполнить. Он не мог собрать той громадной суммы, которую задолжал франкскому войску, а о подчинении римскому папе население и слышать не хотело. Тогда в ноябре 1203 г. вновь начались военные действия, и в январе 1204 г. в Константинополе разразилась революция, во главе которой дальний родственник Ангелов, Мурчуфл, — человек разумный и энергичный.
Слева: монета Алексея V Мурчуфла (1204 г.). Париж. Нумизматический кабинет. Справа: печать Балдуина I, императора Латинской империи.
Старый Исаак Ангел скончался среди этих смут, Алексей IV был удавлен приверженцами нового императора, который назвался Алексеем V и, собрав все силы, сопротивлялся нападающим до последней крайности, хотя все его попытки сразиться с ними в открытом поле показывали, что византийцы не могут тягаться в мужестве с западным рыцарством.
Богатая добыча, которую надеялись получить в Константинополе, уже заранее была поделена в лагере при Пере, по договору, заключенному дожем с Бонифацием Монферратским и важнейшими из военачальников. Флот венецианцев расположился в заливе Золотой Рог, войско крестоносцев высадилось на берег, но первый их штурм 9 апреля окончился неудачно. 12 апреля штурм был возобновлен и вполне удался: одному из французских рыцарей, по имени Пьер Амьенский, богатырю ростом и силой, удалось разбить одни из городских ворот, и масса франков разом ворвалась через них внутрь города.
В ту же ночь в церкви святой Софии был избран новый император, зять Алексея III Феодор Ласкарис, но он вскоре вынужден был убедиться в невозможности дальнейшего сопротивления и бежал на азиатский берег. Тщетно на другой день старались вожди войска остановить безобразный грабеж и нескончаемые убийства, которые крестоносцы творили среди беззащитного населения Константинополя. Когда наконец злобная месть их была удовлетворена, вожди приступили к устройству завоеванного государства. 9 мая 1204 г. граф Балдуин Фландрский был единогласно избран императором новой Римской империи. Его соперник, Бонифаций Монферратский, удовольствовался Фессалоникийским королевством. Был избран и римско-католический патриарх: добыча, доставшаяся победителям в виде земельных владений и движимого имущества, была поделена пополам между Венецианской республикой и участниками этого мнимого крестового похода, которые поставили себя в ленную зависимость от нового императора. Таким образом, эта Латинская империя стала плохим подражанием дурному образцу — Иерусалимскому королевству и первой попытке установить господство франков на Востоке в 1099 г., и, конечно, ей предстояло погибнуть от собственной слабости еще скорее, чем погибло это королевство.
Разумеется, нечего было и думать, чтобы эта новая империя могла оказать хоть какую-нибудь поддержку христианам в Святой земле, т. к. она сама еле могла держаться, отражая нападения старых врагов Византии, болгар, подавляя ненависть местного населения к пришельцам и ведя борьбу со свергнутой династией, представители которой основались неподалеку от Константинополя, в Никее. О завоевательных планах относительно Святой земли здесь, по-видимому, никто и не помышлял, а между тем папа Иннокентий III энергично продолжал проводить мысль о необходимости вторичного завоевания Святой земли и освобождении священного города из-под власти неверных. Три первых десятилетия XIII в. были переполнены мечтаниями о походах. Особенно характерно это настроение времени выразилось в двух чрезвычайно уродливых извращениях, которые были вызваны эти вторым, более или менее искусственным расцветом идеи, лежавших в основе крестовых походов: в крестовом походе детей 1212 г. и в одновременно происходившем первом крестовом походе против еретиков.