Книга Лунной Ночи

Дуэйн Диана

– Йафх! – раздался оглушительный вопль с другой стороны улицы. – Ты будешь продолжать Игру? Ты на прежней позиции или нет?

Странный звук заставил всех поморщиться. Рхиоу криво улыбнулась. Кричала Хмахиль; как ни мило и грациозно выглядела эта кошечка с почти человеческой улыбкой на мордочке, она была глуха, как пень, и Рхиоу часто удивлялась, как от ее пронзительного голоса не крошатся кирпичи. Рхиоу, как и многие другие маги, пыталась излечить ее глухоту, но повреждение слухового нерва не поддавалось никакому лечению. Рхиоу заподозрила, что в глухоте Хмахиль виноват

даже не нерв, а менее обучаемые лимбические структуры мозга, которые так привыкли к глухоте, что уже не могли себе представить никаких других возможностей, а потому сопротивлялись или упрямо уничтожали любые улучшения работы нервов. В результате разговор с Хмахиль, хоть и бывал интересен по содержанию – кошечке хватало и знаний, и чувства юмора, – сильно напоминал общение с пожарной сиреной.

– Ну вот, юноша, – сказал Йафх, – смотри внимательно. На Хмахиль всегда стоит посмотреть. Хорошо, хорошо, – завопил он, обращаясь к глухой кошке, – я в Игре.

– Что?

Йафх со вздохом повернулся к Хмахиль всем телом – этот сигнал был ей понятен. Арху завороженно смотрел на них, и Рхиоу воспользовалась возможностью поманить остальных на соседнюю ступеньку, где они не мешали бы другим игрокам.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила Рхиоу Сааш. – Денек сегодня выдался нелегкий, но ты кажешься более усталой, чем обычно.

– Ну… В гараже водятся мыши, и я пыталась ловить их…

– И что?

Сааш с безнадежностью дернула ухом.

– Ничего не вышло – как всегда. Как хорошо, что я живу в городе, где есть эххифы с консервными ножами, чтобы открыть банку с кормом. Живи я в деревне, я бы уже умерла с голоду.

Рхиоу сочувственно посмотрела на Сааш. Та никогда не была охотницей; ей явно чего-то не хватало – то ли, как подозревала Рхиоу, остроты зрения, то ли главной в любой охоте способности определить момент, когда следует прыгнуть на добычу. Как бы то ни было, Рхиоу ситуация всегда казалась странной: ведь в технических вопросах Сааш была экспертом и точно определяла последовательность действий.

– Так чем же дело кончилось?

– Сегодня утром? Ничем. Я имею в виду, что я могла взорвать мышей, но помимо того, что погибло бы чрезмерное их количество, какая мне была бы польза? Эххифы в гараже просто решили бы, что мышей раздавила машина… Когда Арху освободится, я попрошу его помочь. Нужно ведь в конце концов производить на людей впечатление и подтверждать нашу полезность: иначе нам придется искать себе другое пристанище.

– Ну, до такого не дойдет. Абад тебя любит, он не станет пытаться от тебя избавиться.

– Верно, только не он там начальник. Я всегда слежу за тем, чтобы Джордж увидел нашу добычу.

Рхиоу вздохнула.

– Дай мне знать, если тебе понадобится помощь.

Кошки сидели теперь на крыльце соседнего дома, чтобы не мешать Йафху.

– Наш малыш все больше времени проводит в стране видений, – озабоченно глядя на Арху, сказал Урруах.

– Вот и хорошо, – откликнулась Рхиоу. – Такова его магия… Похоже, он видит какие-то вещи, но старается этого избежать… Как раз стремление избегать видений меня тревожит больше.

– Разве можно его за это упрекать?

Не уверен, что мне самому захотелось бы, сидя на крыльце, вдруг перенестись в Начало Времен и увидеть древнюю битву!

Сааш несколько секунд чесалась, потом принялась умываться.

– Мне кажется, проблема в том, что пока он на самом деле почти не прибегает к магии. К заклинаниям, хочу я сказать. Он только, так сказать, внес свое имя в списки.

– Да, – согласилась Рхиоу. – Все, что делалось, делалось для него другими. – Рхиоу насторожила уши и окружила себя тишиной. Будучи магом, вы быстро узнавали цену подобным моментам молчания: они часто оказывались необходимыми, Шепчущая иногда шептала очень тихо. – Ты права: я ни разу не видела, чтобы он творил заклинание, – по собственной инициативе. Ну да, он прошел сквозь дверь и научился делать «шаг вбок»…

– Что касается физических возможностей, тут он хорошо справляется, – сказала Сааш. – Я больше беспокоюсь о другом – ведь девять десятых нашей работы касаются не физических явлений.

– Существует множество стилей магии, – возразил Урруах. – По-моему, нужно дать ему больше свободы. Не каждый с первой же минуты начинает творить по полсотни заклинаний в день.

– С тобой было именно так, – в один голос сказали Рхиоу и Сааш.

– Не всем же быть такими, как я.

Кошки переглянулись и молча вознесли за это благодарность Иау Прародительнице.

– Тут не существует квот, – продолжал Урруах. – Да и испытания проходят не по расписанию. Все знают, что некоторым магам выпадают «сонные» испытания, которые длятся месяцы, а то и годы. Бывают повторные испытания, если не удается закончить первое.

– У вселенной обычно не хватает времени на то, чтобы так возиться, – пробормотала Рхиоу. – Ты же знаешь, повторное испытание встречается так же редко, как функционирующие яйца у кастрированного кота. Меня просто немного смущает пассивность Арху, только и всего.

– Он кот, – подмигнул Урруах. – Он из этого вырастет.

На этот раз Рхиоу не стала смотреть на Сааш: все и так было ясно. Внутренним слухом она уловила тихий сдавленный стон.

– Ты сегодня… – пробормотала она, – как бы сказать… В особенно мужском настроении. Приближается очередной приступ оххры?

– Завтра вечером состоится большой концерт. Мне потребуется свободное время, Рхиоу.

– Сколько угодно, ради милости Ааурх, – взмахнула она хвостом. – Если такое возможно, выведи гормоны из организма.

Урруах ухмыльнулся, но тут же посерьезнел.

– Может быть, проблема в том, что Арху еще не обнаружил, как много развлечений сулит магия, – сказал он, – и как это прикольно.

– Откуда же ему, – ответила Сааш с несколько большей резкостью в голосе, чем она обычно себе позволяла, – ведь сразу после его первого опыта его чуть не растерзали крысы.

– Должна признать, что Сааш права, – сказала Рхиоу. – Понукания тут не помогут. Пока он сам не почувствует, какое удовлетворение приносит магия, бесполезно это ему описывать. Если у него есть задатки хорошего мага, он обнаружит все для себя сам, как бы он потом ни описывал свои ощущения другим.