Книга Лунной Ночи
Шрифт:
– Не ходи по воздуху там, где тебя легко заметить, – говорила тем временем Рхиоу, гадая, слышит ли вообще ее слова Арху. – Если тебе нужно перейти от одного здания к другому, делай это там, где в стенах нет окон… или сначала сделай «шаг вбок». Правда, это тоже сопряжено с опасностью. Тебя не будут видеть птицы…
– Вот и хорошо. – Арху на мгновение отвлекся от зрелища и облизнулся.
– Хорошо? Тут кроется смертельная опасность. В городе живут не только голуби, воробьи и синицы. Если в тебя врежется на скорости в восемьдесят миль в час один из принцев воздуха, молись,
– Принцев?..
– Или принцесс, – сказала Рхиоу. – На одном из зданий поблизости от Центрального парка находится станция по разведению соколов. Один из птенцов, примерно десять кладок назад, оказался магом. С тех пор он получил повышение и стал повелителем птиц Восточного побережья и старшиной особей своего вида. Вообще же соколы высокомерны до невозможности, считают себя особами королевских кровей и уничтожают гораздо больше голубей, чем им нужно для пропитания. Соколы опасны. Если такая птица, летящая с огромной скоростью, нанесет тебе удар своей когтистой лапой, когда ты невидим, она может убить. Голубей, во всяком случае, соколы так убивают. – Рхиоу вздохнула, глядя, как двое эххифов в изнеможении растянулись на диване. – Ладно, пойдем. Для одного дня ты достаточно глазел.
Арху начал махать хвостом.
– Если я не буду смотреть на них, – рассеянно бросил он, – я увижу что-нибудь еще.
Да, – подумала Рхиоу, – в этом-то и проблема.
– Все-таки пойдем, – сказала она. – Мы сейчас спустимся на вокзал и раздобудем буженины. Когда ты ешь, видения тебя не преследуют. Считается, что этому препятствует процесс жевания.
Арху с надеждой взглянул на Рхиоу.
– Хорошо, – согласился он.
Они вместе спустились по воздушным ступеням. Арху все еще двигался очень медленно и осторожно, как если бы шел по обыкновенной крутой лестнице. Они добрались до земли рядом со стеной, проскользнули в медные двери и направились мимо зала ожидания в сторону ресторана.
Неожиданно Арху застыл на месте.
– Что это? – прошептал он.
Рхиоу заглянула в дверь зала ожидания. Это помещение отремонтировали одним из первых и использовали для разного рода выставок и презентаций, иногда даже приемов. Сейчас просторный зал казался странно пустым, хотя в нем и находились предметы… и довольно крупные предметы. В центре на высоком пьедестале, огороженном бархатными шнурами, высился скелет динозавра, замершего в прыжке с горизонтально вытянутым хвостом. Огромная голова с пустыми глазницами и оскаленными зубами, казалось, выбирала себе жертву среди случайных посетителей, разглядывающих фигуру или читающих пояснения на прикрепленной к пьедесталу табличке.
Рхиоу посмотрела на скелет и насмешливо улыбнулась.
– Да, – сказала она, – не очень похоже на тех, с кем мы сражались вчера. Этот гораздо больше. Здесь располагается часть экспонатов музея естественной истории… эххифы ужасно носятся с ними – думают, будто теперь благодаря этим моделям знают, как выглядели и как двигались ящеры.
Арху сделал несколько шагов в сторону самого
– И это настоящие кости?
– Люди выкапывают их из земли, а потом проволокой соединяют вместе, – ответила Рхиоу. – Мне такое всегда казалось извращением. Впрочем, у них же нет способа воочию увидеть то, что мы видели вчера.
Кошки двинулись дальше.
– Раньше это место выглядело совсем по-другому, – сказал Арху.
– Если тебе от этого будет легче, имей в виду: для меня оно каждый раз выглядит по другому. Стены и крыша, конечно, всегда те же самые… ну, не совсем, учитывая ремонт и постоянно меняющиеся выставки, – но дни и ночи сменяют друг друга, меняется освещение, и люди, которые здесь, в каждый момент разные. Правда, на самом деле город не так велик, как можно подумать: иногда в толпе замечаешь знакомое лицо.
– Я не о том говорил, – с озадаченным выражением на мордочке сказал Арху. – Оно было больше. Я слышал эхо.
– Ночью всегда звуки отдаются более гулко, – ответила Рхиоу. – Зал бывает более пустым.
– Нет, – возразил Арху, – народу было полно – я сам видел. Точнее, я так теперь думаю. – Он остановился и стал смотреть в главный зал: час обеда прошел, толпа пассажиров начала немного редеть. – Я что-то услышал… громкий шум. Я вошел, чтобы узнать, в чем дело. Потом… – Арху затряс головой, словно у него болели уши. – Я не хочу об этом думать, – | закончил он.
– Рано или поздно все равно придется, – сказала Рхиоу. – А сейчас идем. Сначала раздобудем буженины.
Рхиоу сделалась видимой и повторила свой трюк с поваром итальянского ресторанчика. На этот раз он дал ей не только буженины, но и кусок сыра. Кошки разделили между собой буженину, но попробовать сыр Рхиоу не пришлось: как только он его учуял, Арху немедленно вцепился в кусок и, давясь, проглотил целиком. Рхиоу нашла, что наблюдать за этим интересно с точки зрения стереометрии: как если бы акула проглотила матрас.
– Ух ты, вот это вещь, – пробормотал Арху с полным ртом. – Что это такое?
– Затвердевшее молоко – сыр, – сказала Рхиоу, с легким сожалением следя за исчезновением последних крошек. – У людей масса сортов сыра. Этот называется моццарелла.
– Потрясающее изобретение!
– Значит, ты признаешь, что в конце концов и эххифы на что-то годятся?
Арху искоса взглянул на Рхиоу, оживление покинуло его.
– Не на многое, за исключением этого.
Рхиоу молчала, пока Арху не кончил есть, потом сказала:
– Пора идти, делай «шаг вбок». На обратном пути мы еще зайдем сюда: этот повар добросердечный человек.
Они вошли в главный зал и сели у восточной стены, сбоку от билетных автоматов. Арху задрал голову и в ярком полуденном свете принялся рассматривать потолок.
– Он и в самом деле виден наоборот.
– Да, и ты это уже видел. Умение видеть становится для тебя проблемой… и даром.
– Если это дар, то они могут забрать его обратно, – с горечью сказал Арху. – Я теперь не могу перестать видеть разные вещи. А вот насчет жевания ты была права.