Книга магии
Шрифт:
– Гостиница для домашних животных. Доброе утро.
– Селтси, клянусь, я чист! И не то чтобы никто мне не хотел помочь, они просто не могут. Только ты, ты одна! Мне нужна эта волшебная туфта, ну, как ты умеешь. Слушай, я тебе заплачу, правда. Или отработаю, или еще что-нибудь.
Слова лились из него нескончаемым визгливым потоком. Я молчала.
Ни словечка в ответ.
– Селтси, ты на проводе? Хорошо. Слушай, просто выслушай меня. Я, конечно, сволочь, хреново обошелся с тобой. Прости. Мне на самом деле жаль. Если б только мог, вернул бы ожерелье и сережки, но чувак
Меня снова захлестнула волна гнева. Серебряные сережки в форме единорога и ожерелье – подарок отца и дедушки на мое одиннадцатилетие, как компенсация за отсутствие совиной почты из Хогвартса: «Настоящее серебро для настоящей маленькой волшебницы». По крайней мере, открытка сохранилась. Но сережки и ожерелье исчезли. Часть моего детства украдена навсегда. Я поперхнулась, испытывая целую гамму сложных чувств: злость, боль, утрата? Плотно сомкнула веки, не давая пролиться слезам. Потом открыла глаза. Мокрые ресницы. Молчу, молчу. Не желаю, чтобы он слышал боль в моем голосе.
– Слушай, Селтси, ты еще там? Или трубка болтается у стенки? Селтси, послушай. Если ты меня слышишь, я здорово вляпался, и не только я. Селма тоже. Не знаю, сможешь ли ты уладить дело, но если не ты, то никто уже не поможет.
Угу. Селма. Как и с Фарки, мы учились с ней в одной школе. Она ушла после одиннадцатого класса. Мы продолжали общаться постольку-поскольку. Она работала в кафе «Дорогой кофе» в шести кварталах от меня. Я сглотнула слюну. Неделю назад я как раз наслаждалась ее кофе, редкое удовольствие для меня. В тот день она выглядела подавленно. Даже не спросила, как мои дела, зато поинтересовалась, что я желаю, хотя прекрасно знала, какой кофе я предпочту.
– Что случилось с Селмой? – спросила я ровным голосом.
Нетрудно догадаться. Наверное, он и ее обчистил до нитки.
– Я расскажу тебе, но это действительно долгая история. Могу я зайти?
– Нет. Судебный запрет все еще в силе.
Ложь. На самом деле он истек несколько месяцев назад.
– Что? Все еще в силе? Боже, Селтси, уже год миновал!
– Да, у него срок больше года.
– Хорошо. Пускай. Но мне нужна твоя помощь. Твоя магия. Ты должна это сделать ради Селмы, если не для меня.
– Ради Селмы – пожалуй, но не ради тебя.
Похоже, произошло что-то из ряда вон и благодарности можно не ждать.
– Хорошо, согласен. Несколько месяцев назад я попал в беду. Клянусь, я не знал, что так получится. Броди просит меня подвезти его до магазинчика. Хочет, типа, кукурузную лепешку с начинкой. Я везу его, и он говорит: «Подожди меня». Входит внутрь, потом выбегает оттуда, залезает в машину и кричит: «Езжай, езжай!» Я еду, он оглядывается, а я думаю: «Что, к чертям, он там делал?» Он говорит мне поколесить немного до Лейквуд и обратно. У него на коленях коричневый мешок. Когда мы приезжаем к нему домой, он вытряхивает из мешка на стол деньги.
Ну, я так и думала. Это же Броди.
– Тут я ему: «Ты что, магаз обчистил?» А он: «Чувак, я купил прошлый раз у них три лепешки, пришел домой, а в пакете только одна. Я вернулся. Они говорят: «Нехорошо», но толку чуть, ничем не помогли, поэтому они как бы у меня в долгу». Я ему: «Это
Я уже устала от этой жалкой хрени.
– А Селма-то тут при чем?
– Я как раз к этому подвожу.
Слезливые, визгливые нотки в голосе, знакомые до тошноты. Я чуть не бросила трубку, но сжала ее покрепче и прикусила губу, набираясь терпения.
– Так вот. Мне досталась судья Мейбл. Слышала о ней?
Еще бы. В Такоме все знают судью Мейбл. Она местное сокровище. Заставила магазинных воришек носить сэндвич-рекламу перед магазинами, в которых они воровали. А любители «клубнички» в дождь и зной стояли с дорожными знаками на тех углах, где пытались снять девочек. Я ждала продолжения.
– Она мне, типа, говорит: «Раз вы так любите катать друзей, то можете подвозить пожилых граждан, которым потребуется куда-нибудь поехать». А если клиенту услуга не придется по нраву – в тюрьму.
Ну, я и согласился, думал, что легко отделался. Через несколько дней получаю задание и на автобусе еду к миссис Труди Мего, потому что машины у меня нет. Стучусь, она выходит, и это, типа, не какая-нибудь добрая бабуля. Натуральная обитательница склепа в женском платье. Костлявая физиономия, сквозь седые патлы проглядывает странной формы череп, на высохших лапках перчатки, вся в черном: платье, чулки, туфли. В руках черная трость, да еще черная сумочка, из которой торчит сложенная газета. Но черт с ним, все равно лучше тюрьмы, правда? Под навесом стоит старый «Мерседес», в общем, круто. Я раньше никогда не ездил на «мерсе».
Ну, дает она мне ключи, я открываю дверь. Вроде все в ажуре, сажусь в машину, внутри воняет уксусом. Сильный запах. Я завожу «мерс», и вдруг она вопит как резаная: «Вылезай! Открой мне дверь!» Типа хочет сесть сзади, а я буду сидеть впереди один. Да ради бога! Я выхожу, открываю заднюю дверцу, она подходит к машине, садится и потом наклоняет голову, втягивает в машину руки, ноги и трость. Клянусь, ну чисто тебе паук, осьминог или какое-то животное, прячущееся в норку. Я закрываю дверцу и спрашиваю, в какой магазин поедем. Она выхватывает из черной сумочки сложенную газету и говорит: «Поезжай. Потом скажу». Я ей: «Я должен вас отвезти в магазин». Она наклоняется и бьет меня газетой по затылку, попутно сообщая, что машина ее и она скажет, куда ехать, когда будет готова. В противном случае она пожалуется в социальную службу. Потом достает из сумочки как-там-это-называется и начинает пудриться целую вечность.
Эта басня меня изрядно утомила. Я подумывала бросить трубку, пусть себе болтается у стены на витом проводе, а я пойду, дочищу клетку. Я оглянулась, чтобы взглянуть через дверь со шторами на переднюю комнату моего магазина. За окном шел дождь, очереди страждущих покупателей снаружи не наблюдалось. Я растянула телефонный провод на всю длину и налила себе еще чашечку. Долгий, смакующий глоток божественного кофе.
– Селтси? Ты здесь? Я слышу, ты пьешь кофе. Черт, я испугался, что ты бросила трубку. Или нет, не бросила, я бы услышал гудки, просто на минутку отпустила, да?