Книга Мечей (сборник)
Шрифт:
– А вот ты любопытный экземпляр. Что же с тобой делать?
Он гладил длинный подбородок, а меняющееся выражение его лица свидетельствовало, что он перебирает возможности, не приходя ни к какому выводу; в это время в комнату вошел другой человек, в черной и золотой одежде редкостного качества. Он был еще более худым, чем волшебник, все лицо, особенно лоб, покрывала тонкая сетка морщин; аристократический нос с горбинкой, тщательно подстриженная борода, белая, как и виски. Холодными, как древняя зима, серыми глазами этот человек осмотрел Бальдемара
– Он имеет какое-нибудь отношение к устройству на крыше?
– Да, ваша светлость, – ответил волшебник. – Он в нем прилетел.
Человек у порога неодобрительно нахмурился, и Бальдемар содрогнулся. Этот человек был из тех, кому нравится показывать ворам, что они выбрали неверный путь. Вроде тех, кто постоянно выдумывает новые формы обучения, открывающие только одну стезю – ведущую к смерти.
Но потом человек перестал хмуриться, и у него сделалось такое лицо, словно он нашел полезную вещь.
– Украл у мага, говоришь? Это ведь достижение, не правда ли?
Волшебник не разделял мнения аристократа.
– Его хозяин – какой-то колдун с севера. Красная школа, во имя Марла!
Но человек в дверном проеме не собирался уступать.
– Говори что хочешь, а это достижение!
На лице мага появилось понимание.
– Ага, – сказал он. – Так вот, к чему ведет его светлость.
– Совершенно верно. Можно отменять гонку.
– Действительно. – Лицо у мага снова сделалось такое, словно он обдумывал какие-то отвлеченные проблемы. Немного погодя он сказал: – На этот раз повсюду слышится ропот. Горожане и фермеры перестают верить в вашу… историю. – Он показал на зеркало. – Отовсюду доносится недовольное ворчание.
Суровое лицо аристократа стало еще суровее.
– Мятеж? – спросил он.
Колдун махнул рукой:
– Скорее неопределенная болтовня. Но многие поговаривают о том, чтобы собраться и уехать в другую страну. Герцог Фосс-Бельсей основывает новые города и расчищает леса под поля.
Аристократ поморщился.
– Мелкий сопляк, – сказал он.
– На самом деле, ваша светлость, ему пятый десяток.
Тот отмахнулся:
– Я помню его прапрапрадеда. Тот был такой же. Хотел украсть моих оловянных солдатиков.
– Да, ваша светлость.
Бальдемар видел, что разговор временно зашел в тупик. Но вот аристократ как будто собрался с мыслями. Он потер руки (кожа была такой сухой, что Бальдемару почудился шелест, словно друг о друга терлись два листка пергамента) и сказал:
– Значит, решено. Он – человек одаренный. Он подойдет.
Колдун ненадолго задумался, потом сказал:
– Он мне еще понадобится на какое-то время. Думаю, я смогу написать о нем интересную статью для «Журнала тайных наук». Но да, он подойдет.
– Подойду для чего? – спросил Бальдемар.
Но аристократ уже ушел, а маг принялся искать новую книгу, что-то бормоча и водя пальцем по корешкам. Бальдемар задумался, не выскользнуть ли из комнаты, но опять взглянул на пятно на потолке и решил остаться.
В
– Моя спутница красива? – спросил он, когда эту новость сообщил ему мажордом герцога, человек с большим плюмажем на черной шляпе, неодобрительно фыркавший, что бы ни предлагала ему окружающая действительность.
– Красота не есть условие, – с насмешливой улыбкой сказало это должностное лицо. – Определенно не в этом случае.
Надежды Бальдемара растаяли. Его ненадолго пленила мысль стать послом, которого сопровождает какая-нибудь длинношеяя бледная аристократическая красавица. Но мажордом описал ему женщину-победительницу как неуклюжую деревенскую девицу, служанку с молочной фермы.
– То, что налипло на ее башмаки, неописуемо, – добавил мажордом и фыркнул с удвоенной силой.
Омбраж подлечил раны Бальдемара и снабдил его новой одеждой и обувью. Бальдемар был пленником, но по замку мог ходить свободно; однако когда он замечал в отдалении герцога Альберо, ему тут же хотелось увеличить расстояние между ними.
– Не пытайся сбежать, – сказал маг. – Ты открыл интересную тему для исследования, и я хотел бы подробнее расспросить тебя. Но не смогу, если придется применить к тебе парализующее заклятие.
Они одновременно взглянули на пятно на потолке мастерской и договорились, что Бальдемар не будет выходить за стены замка. Однако он все-таки поднялся на укрепления, посмотрел на город и увидел, как солдаты герцога разбирают барьеры и преграды на пути гонки; маршрут гонки, петляя, повторял изгибы замковой стены. Там были узкие бревна над грязевыми ямами, сети, под которыми требовалось проползать, какие-то бочки, которые надо было ногами закатить на пологий склон, и ряды крутящихся барабанов, из которых торчали короткие крепкие деревянные стержни – на уровне щиколоток, груди и головы, и сверх всего – чистые травянистые участки для спринта.
– Это какая-то полоса препятствий? – спросил он часового.
– Можно сказать и так, – ответил стражник. – Но горожанам и мужикам она не нравится. Приходится подгонять их хлыстами.
– И победитель становится послом герцога?
Солдат посмотрел на Бальдемара так, словно вопрос выдал, что перед ним простофиля.
– Конечно, – сказал он, помолчав, – послом его светлости.
Бальдемар хотел еще расспросить его, но тут его вызвали к Омбражу. Поскольку вызов представлял собой громкий звон в голове и звон этот приутихал, только когда Бальдемар шел в нужном направлении, не ослабевая, пока неудачливый вор не находил мага, – он не стал медлить.